Сграфоманился я совсем. Буду теперь свои бессмертные творения в данный раздел вешать. Нехай висят, если никто не против. Россказнь первая. Сиречь сказка.
Не слышны в саду только шорохи…
Ап. Иуда Искариот
Почему птицы не летают?
Алексей Радов
Вот бы вырезать такую трубку, чтоб не гасла никогда!
Кто-то из Данхиллов
Сказка о вечной трубке (или повесть о настоящем человеке)
Жил-был царь и было у него (кто бы вы думали?) три сына (какая неожиданность!). Он их считал часто, потому и знал, что три. Говорят, был у царя и четвертый сын. Но он, как и тринадцатый апостол, хоть фигура каноническая, но малоизвестная. Знали только, что имя у него было: Риммер-Батннер. Позвал как-то царь сыновей и говорит:
- Это, вы бы того, а то у вас нет.
- Чего, - спросили сыновья хором, и, на всякий случай, перекрестились.
- Женились бы, вот чего. А то половая зрелость уже у вас давно, да и глаза мозолите больно.
- Ну ладно, - сказали сыновья.
- Я, - сказал старший сын, – я Нюрку возьму.
- А я Маньку, мила она мне, - средний изрек.
- А я пойду палку кину, - сказал младшенький, Иван который. И пошел, и кинул. Летела палка, летела, долго летела. Прилетела на чей-то двор. Глядь – а там девушка стоит красоты невиданной и вообще ничего так. Стоит, златокудрявая, глазками голубенькими: зырк-зырк, ножками, что из ушей растут: топ-топ.
- Не фига себе, - сказала палка. И обратно полетела. Все Ивану рассказала.
Пришел Иван к царю и процедил сквозь зубы:
- Жениться пойду.
- Пойди, пойди, - сказал царь. – А невесту-то как звать?
Ничего не ответил Иван, так как зубы после цедения болели жутко и не разжимались. Пошел жениться. Долго ли, коротко ли, приходит в одну страну дальнюю. К царю той страны пошел. Входит, а царь на троне сидит, трубочку курит. И воняет чем-то противно.
- Это чем так воняет, - спросил Иван. – Кстати, меня Иван звать.
- Дурак ты Иван, - сказал царь. – Это Ванилла от МВ. Кстати, меня царь звать.
- МВ – это МинВодская табачная фабрика? - вопросил Иван.
- Чего пришел-то, - вопросом на вопрос ответил царь.
- Я жену свою ищу, суженую, - Иван сказал.
- И кто ее тебе ссудил?
- Сама ссудилась.
- А выглядит как?
Иван описал.
- А! Так это Василиса Прекрасная. Альфреда Данхилла дочка. Могу тебе ее устроить.
- А как?
- Да Данхилл мне денег должен. Я ему скажу, он тебе ее отдаст. Мало у него что ли дел, только рад будет от дочери избавиться.
- Хм… и почем?
- А ты мне услугу взамен окажешь. Есть в одном царстве...
- Тридевятом, - сообразил Иван.
0
россказни welsh
Started By welsh, Apr 18 2002 06:00 PM
24 ответов в теме
#2
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 18 April 2002 - 06:00 PM
Повесть о вечной трубке (или сказка о настоящем человеке) Часть вторая и последняя
- Да. У некоего царя вечная трубка. Она никогда не гаснет, сделана из пятисотлетнего бриара. Ее, говорят, сам Alex обкуривал.
- Бриар – это че? Родственник брюквы?
- Нет, это такое дерево. В общем, принесешь эту трубку, будут тебе сексуальные утехи.
- Чего мне будет?
- Чего-чего. Социальный импринтинг в чистом виде. Жена будет. Же-на. Иди давай.
И пошел Иван. Семь лаптей сносил, восемь штанов протер, трое трусов сменил. Пришел в тридевятое царство.
- А где у вас тут вечная трубка, - говорит.
- Нету, - отвечают.
Но Иван заподозрил неладное. Ложь увидел. Во дворец пошел. А там лежит толстый негр на пуховой перине.
- Ты кто? – спросил Иван.
- Я – черный Капитан, не видно что-ли? Админ я тут. То бишь царь.
- Дай трубку вечную, - сказал Иван.
- Не дам.
- Тогда хоть покажи.
- Изволь, - сказал негр. И показал.
Трубка эта была так устроена, что набивалась снизу. На дне была крышечка, и дальше волшебная камера. Открывая крышечку, в камеру помещался табак, который затем в обычную камеру, табачную, попадал и горел там. Когда царь сию трубку не курил, спал например, горение в ней поддерживали обученные специально люди, американцы. Они и чистили ее хитро, и табаком наполняли, и за температурой следили.
- Видал? - спросил негр.
- Видал.
- Ну и иди себе с Богом. А то забаню к чертям.
Пошел себе Иван с богом. Идет, идет. Видит – Бог подотстал. «И куда это иду я», - думает. «Надо трубку добывать, и жену на шашку брать. Или на ладью». Видит вдруг – стоит какая-то фигня железная. И голосом человечьим говорит:
- Здравствуй, Ваня!.
- Ты кто, - спросил Иван, потупив взор.
- Я - твой брат разноутробный, Риммер-Баттнер.
- И чего дальше-то.
- А дальше вот что. Я тебе помогу трубку вечную добыть, а ты мне облик человечий вернешь.
- А как?
- А вот как. Дам я тебе ершик золотой. Ты перед Черным Капитаном им помашешь, он и помрет совсем. Я тогда человеком сделаюсь (я заколдован, если кто не понял), а ты трубку вечную возьмешь.
- Фиг с тобой, Красная Шапочка, - Иван говорит.
- Я не Шапочка, а брат твой родной Риммер-Бэтман, или как там меня.
- Ерш гони, - процедил Иван.
И погнал ему Риммер ерш этот. Идет Иван, ерш в руке несет, зубы болят, солнце светит, птицы поют, рожь колосится, и вообще. Пришел обратно в царство Капитана Черного. Говорит Капитану:
А че ты черный такой?
- А чтоб ты, дурак, спросил, - капитан говорит.
- Вот хамло, - возмутился Иван. – А это видел? И ершик золотой показал. Испугался негр и умер в смятении чувств. Пришел Иван к американцам, трубку забрал и по носам им нащелкал.
- А это за что? - возмутились американцы.
- А за то, что вы Троцкого приютили.
- Чего, - не поняли американцы.
- Того самого. Не люблю я проституцию, - сказал Иван и ушел. Идет, трубочкой попыхивает. Вечер приходит – флейк разминает. Утро настает – обратно прессует. Забавляется так. Видит – навстречу ему парень идет.
- Я, - говорит, - брат твой – Риммер-Баттнер.
Обнялись они по братски.
- Я тебя буду просто Римушкой звать, - сказал Иван.
- Хорошо, что не Баттом, - ответил Риммер, так как он знал английский.
Пришли они в город царя того, что Ивану Василису обещал. Дали ему трубку, тот им Василису у Альфреда сосватал. Пировали. Мед тек. Дней десять пировали. Пьяные все лежат. Только Иван, Риммер и царь еще держатся. Но вот и царь не выдержал жизни такой и заснул (сладко ли, горько – неведомо. После горькой, наверное, горько). А Иван трубку-то хвать. И забрал себе. Понравилась ему она. Потом еще савинелек, петерсончиков, бребушек без счета набрали. Да мешок табака ММ965. «Раз написано «Моя микстура», значит, моя будет», - рассудил Иван. Василису взяли и домой пошли. Царь за ними гнался, да не догнал. Коротконог был.
Домой пришли. Женился Иван, Риммера в лоно семьи вернул, дом построил себе новый – не хуже отцовского. Сидит себе там, трубочку покуривает, да со своей любимицей – палкой летающей чаи гоняет и беседы ведет. На одной из этих бесед и я случайно был. Там и записал все, чтоб потомкам наука была, как дела всякие делать – большие малые ли – не важно. Трубка вечная, кстати, погасла давно. Нет в мире совершенства!
Ваш душою,
welsh
- Да. У некоего царя вечная трубка. Она никогда не гаснет, сделана из пятисотлетнего бриара. Ее, говорят, сам Alex обкуривал.
- Бриар – это че? Родственник брюквы?
- Нет, это такое дерево. В общем, принесешь эту трубку, будут тебе сексуальные утехи.
- Чего мне будет?
- Чего-чего. Социальный импринтинг в чистом виде. Жена будет. Же-на. Иди давай.
И пошел Иван. Семь лаптей сносил, восемь штанов протер, трое трусов сменил. Пришел в тридевятое царство.
- А где у вас тут вечная трубка, - говорит.
- Нету, - отвечают.
Но Иван заподозрил неладное. Ложь увидел. Во дворец пошел. А там лежит толстый негр на пуховой перине.
- Ты кто? – спросил Иван.
- Я – черный Капитан, не видно что-ли? Админ я тут. То бишь царь.
- Дай трубку вечную, - сказал Иван.
- Не дам.
- Тогда хоть покажи.
- Изволь, - сказал негр. И показал.
Трубка эта была так устроена, что набивалась снизу. На дне была крышечка, и дальше волшебная камера. Открывая крышечку, в камеру помещался табак, который затем в обычную камеру, табачную, попадал и горел там. Когда царь сию трубку не курил, спал например, горение в ней поддерживали обученные специально люди, американцы. Они и чистили ее хитро, и табаком наполняли, и за температурой следили.
- Видал? - спросил негр.
- Видал.
- Ну и иди себе с Богом. А то забаню к чертям.
Пошел себе Иван с богом. Идет, идет. Видит – Бог подотстал. «И куда это иду я», - думает. «Надо трубку добывать, и жену на шашку брать. Или на ладью». Видит вдруг – стоит какая-то фигня железная. И голосом человечьим говорит:
- Здравствуй, Ваня!.
- Ты кто, - спросил Иван, потупив взор.
- Я - твой брат разноутробный, Риммер-Баттнер.
- И чего дальше-то.
- А дальше вот что. Я тебе помогу трубку вечную добыть, а ты мне облик человечий вернешь.
- А как?
- А вот как. Дам я тебе ершик золотой. Ты перед Черным Капитаном им помашешь, он и помрет совсем. Я тогда человеком сделаюсь (я заколдован, если кто не понял), а ты трубку вечную возьмешь.
- Фиг с тобой, Красная Шапочка, - Иван говорит.
- Я не Шапочка, а брат твой родной Риммер-Бэтман, или как там меня.
- Ерш гони, - процедил Иван.
И погнал ему Риммер ерш этот. Идет Иван, ерш в руке несет, зубы болят, солнце светит, птицы поют, рожь колосится, и вообще. Пришел обратно в царство Капитана Черного. Говорит Капитану:
А че ты черный такой?
- А чтоб ты, дурак, спросил, - капитан говорит.
- Вот хамло, - возмутился Иван. – А это видел? И ершик золотой показал. Испугался негр и умер в смятении чувств. Пришел Иван к американцам, трубку забрал и по носам им нащелкал.
- А это за что? - возмутились американцы.
- А за то, что вы Троцкого приютили.
- Чего, - не поняли американцы.
- Того самого. Не люблю я проституцию, - сказал Иван и ушел. Идет, трубочкой попыхивает. Вечер приходит – флейк разминает. Утро настает – обратно прессует. Забавляется так. Видит – навстречу ему парень идет.
- Я, - говорит, - брат твой – Риммер-Баттнер.
Обнялись они по братски.
- Я тебя буду просто Римушкой звать, - сказал Иван.
- Хорошо, что не Баттом, - ответил Риммер, так как он знал английский.
Пришли они в город царя того, что Ивану Василису обещал. Дали ему трубку, тот им Василису у Альфреда сосватал. Пировали. Мед тек. Дней десять пировали. Пьяные все лежат. Только Иван, Риммер и царь еще держатся. Но вот и царь не выдержал жизни такой и заснул (сладко ли, горько – неведомо. После горькой, наверное, горько). А Иван трубку-то хвать. И забрал себе. Понравилась ему она. Потом еще савинелек, петерсончиков, бребушек без счета набрали. Да мешок табака ММ965. «Раз написано «Моя микстура», значит, моя будет», - рассудил Иван. Василису взяли и домой пошли. Царь за ними гнался, да не догнал. Коротконог был.
Домой пришли. Женился Иван, Риммера в лоно семьи вернул, дом построил себе новый – не хуже отцовского. Сидит себе там, трубочку покуривает, да со своей любимицей – палкой летающей чаи гоняет и беседы ведет. На одной из этих бесед и я случайно был. Там и записал все, чтоб потомкам наука была, как дела всякие делать – большие малые ли – не важно. Трубка вечная, кстати, погасла давно. Нет в мире совершенства!
Ваш душою,
welsh
#3
Ktototam
-
- Член клуба
-
- 577 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 22 April 2002 - 06:00 PM
Браво!!!! :beer ;D ;D ;D Бис!!! :kruto Еще давай, а то щас палка прилетит! ;D
Бестовых всем регардов!
#4
CaptaiN_Tub0rg
-
- Член клуба
-
- 3303 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 22 April 2002 - 06:00 PM
| QUOTE |
| Браво!!!! :beer ;D ;D ;D Бис!!! :kruto Еще давай, а то щас палка прилетит! ;D |
Ага
Пригов, Сорокин, Пелевин рядом не лежали ;D ;D
(Это был комплиман автору
)
ПриФэт матросам Балтики от матросов СевастопоЛЯ!
#5
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 28 April 2002 - 06:00 PM
Большое спасибо. Если честно, очень люблю, когда меня хвалят :
Я тут перешел на литературу НЕ по теме, или не специализированную. Пока курится трубка, читать сие вполне можно. Имхо
Росказнь старая (поскольку графоманией мне это запретили называть, скажу, что это часть моей мАнографии). Итак,
11 смертей Солтагана-богатыря
1
:Жил человек в лесу. Долго жил. Годы идут, а он все живет. Летом ягоды ест, грибы, зимой одним медведем обходится. Осенью огню жертвы приносит, весной – солнцу. Живет все. Солтаган к нему приходит. Говорит:
- Ты чего?
- Так, - говорит, - живу.
Солтаган ушел.
Опять живет. Летом звезды считает, зимой кору варит – чай пьет.
Опять к нему приходят (из поселка).
- Чего? - говорят.
- Да вот, - отвечает, - а что?
И снова. Осенью мхом щели в жилище затыкает, весной с белками наперегонки бегает.
Снова Солтаган идет. С топором.
- Хватит, - говорит, - домой иди. –Уже и дети твои выросли.
- Здесь мой дом. Нет у меня детей.
Зарубил его [Солтаган], в селенье идет, радуется. “Я лесного человека убил, лесного порубил!”.
Боги тут. Солтагану говорят: “Чего радуешься, дурень?”.
- Лесного человека убил. Нет больше лесного.
- И что? – спрашивают боги.
- И вот.
Обиделись боги, и давай в Салтагана молнии кидать. А Салтаган зигзагами бегает, от молний уворачивается. Прибежал в селение.
- Чего бежишь?, - спрашивают.
- Я лесного человека убил, лесного зарубил.
- А бежишь куда?
- Боги рассердились. Боги в меня молнии кидают, сжечь хотят.
Боги в селение молнию метнули, жилища и сгорели.
- Ну вот. Так всегда, - жители сказали.
А Салтаган уже дальше бежит.
Жители пошли к колдуну. “Как нам богов умилостивить, замерзнем же”, - спросили.
- Поймайте двух волков, - сказал колдун.
Поймали. Привели волков к колдуну.
- Бегите серые, Солтагана съеште, не то я вам плохо сделаю, - сказал [колдун] волкам.
Побежали волки. Бежали, бежали. Видят – Солтаган воду пьет из реки, устал. Ну они как давай его есть. Ели, ели, всего почти съели. Одна голова осталась. Говорит голова Солтагана:
- Не ешьте меня, оставьте. У меня мозги ядовитые.
Не стали волки голову есть. К колдуну прибежали, сказали, что нет больше Солтагана. Ладно, сказал колдун.
А голова Солтагана там стала прыгать. Прыгала, прыгала, прыгала. Долго прыгала. Добралась до жилища колдуна. И говорит.
- Как я укушу, вот я укушу!
Испугался колдун.
- Не кусай меня, головенька солтаганина, не надо. Я твою вину перед богами замолю. Я богов попрошу, они от тебя отстанут, простят тебя.
- А зачем мне прощение, если тела-то нет. Без тела и жить не в радость, и умереть стыдно.
И укусила голова колдуна. Сильно укусила. Слюной ядовитой колдуна заразила. Колдун помучился и умер.
Голова в селение попрыгала. Встретила всех, говорит:
- Я голова славного война Солтагана. Солтагана я великого головенушка. Поели тело солтаганово волки, колдуном напущенные. Колдуна же о погибели Солтагана вы просили, родичи мои да друзья. Это по вашей просьбе лесного человека я убил, лесного топором затюкал. Вот оно как было. Проклясть вас хочу теперь.
Испугались все сильно, плакать стали, слезы лить. Богатых даров голове принесли, все что было - добра всякого - перед головой поставили. поклонились ей, прощения просят.
Подумала голова.
- Нет, - говорит. Все равно прокляну. Нет теперь тела у меня, куда ж я без тела. Зачем дары мне эти? Прокляну.
Да тут мальчик один схватил голову и к реке побежал, к реке голову понес. Быстро понес. В воду кинул, течение голову и понесло.
Плывет голова и думает: “вот день неудачный”. Так и утонула вскоре.
2
Солтаган идет, по лесу идет. Воин великий, сильнорукий, многоглазый. Идет – земля дрожит, боится земля шагов солтагановых. Звери разбегаются, почуяв Солтагана. Птицы улетают, Солтагана завидев. Уважают все Солтагана. Идет Солтаган – забавляется. Раз мечом махнет – верхушку сосны срубит, два махнет - под корень сосенку снесет. Песенку насвистывает. Навстречу Солтагану вдруг [еще один] идет. Богатырь идет. С деревья вековые вышиной, с горы тысячелетние шириной. Лицом свиреп до крайности.
- Здраствуй Солтаган, - говорит (богатырь этот). – Здраствуй, ничтожный.
- Ты чего меня ничтожным называешь, почему ругаешься на меня? - Солтаган спрашивает.
- Мал ты ростом, слаб мозгами. Слишком много славы для такого муравья! Я тебя одной рукой схвачу, поперек туловища охвачу, да кину оземь. Ты и умрешь, - богатырь тот говорит.
Рассердился Солтаган. Поднес меч свой к губам и шепчет ему: “Меч мой, мечишка, долго мы с тобой дружим, много врагов положили, черен ты от крови вражьей. И вот конец мне приходит. Убить меня чудище в человечьем облике измыслило. А я тебя чистил, я тебя кровью вражьей поил, любовно с тобой обращался. Так помоги мне. Кину я тебя в левый глаз чудищу [богатырю тому], ты пробей глаз вражий насквозь, чтобы мозги евойные потекли. Тогда победа моя будет. А если вдруг я взаправду сегодня умереть должен, то мимо лети, в никуда лети.”. Кинул Солтаган меч свой. Попал меч богатырю противному в левый глаз, насквозь пробил. Мозги потекли. Упал богатырь наигадкий этот на землю, так что земля примялась, ямой стала, содрогнулась. Упал и умер совсем.
Солтаган меч вытер, дальше идет. “Кого это убил я так, кого обезжизнил?”, - думает. Идет все. “Что за чудище страшное, что за человечище необъятное я победил, откуда [оно]? Зачем [оно]?”. Идет, гордится. Радуется великий воин. И мальчонка невдалеке бежит.
- Дядя Солтаган, ты Небодержателя убил, Небодержателя в смерть обратил, - мальчик кричит.
“Вот оно что”, - Солтаган думает. “Вот оно как”.
- Небо возьмет и на землю бухнется, упадет совсем, больно стнет и людям, и зверям, и прочим чуствующим существам, - мальчик кричит.
“А!”, - думает Солтаган. “Так”, - думает Солтаган.
- Нехорошо ты сделал, дядя Солтаган, неправильно ты поступил, - кричит все (мальчик). – Сейчас убивать тебя буду.
Подбежал мальчик к Сотагану. Выхватил Солтаган меч свой могучий, из ножен вытащил. Рубанул мальчика, даже заговор не сказал. А мальчик увернулся. Мальчик-то увернулся. И кинул в Солтагана камень (что в руке держал). Больно Солтагану стало, нехорошо. Умер Солтаган.
Я тут перешел на литературу НЕ по теме, или не специализированную. Пока курится трубка, читать сие вполне можно. Имхо Росказнь старая (поскольку графоманией мне это запретили называть, скажу, что это часть моей мАнографии). Итак,
11 смертей Солтагана-богатыря
1
:Жил человек в лесу. Долго жил. Годы идут, а он все живет. Летом ягоды ест, грибы, зимой одним медведем обходится. Осенью огню жертвы приносит, весной – солнцу. Живет все. Солтаган к нему приходит. Говорит:
- Ты чего?
- Так, - говорит, - живу.
Солтаган ушел.
Опять живет. Летом звезды считает, зимой кору варит – чай пьет.
Опять к нему приходят (из поселка).
- Чего? - говорят.
- Да вот, - отвечает, - а что?
И снова. Осенью мхом щели в жилище затыкает, весной с белками наперегонки бегает.
Снова Солтаган идет. С топором.
- Хватит, - говорит, - домой иди. –Уже и дети твои выросли.
- Здесь мой дом. Нет у меня детей.
Зарубил его [Солтаган], в селенье идет, радуется. “Я лесного человека убил, лесного порубил!”.
Боги тут. Солтагану говорят: “Чего радуешься, дурень?”.
- Лесного человека убил. Нет больше лесного.
- И что? – спрашивают боги.
- И вот.
Обиделись боги, и давай в Салтагана молнии кидать. А Салтаган зигзагами бегает, от молний уворачивается. Прибежал в селение.
- Чего бежишь?, - спрашивают.
- Я лесного человека убил, лесного зарубил.
- А бежишь куда?
- Боги рассердились. Боги в меня молнии кидают, сжечь хотят.
Боги в селение молнию метнули, жилища и сгорели.
- Ну вот. Так всегда, - жители сказали.
А Салтаган уже дальше бежит.
Жители пошли к колдуну. “Как нам богов умилостивить, замерзнем же”, - спросили.
- Поймайте двух волков, - сказал колдун.
Поймали. Привели волков к колдуну.
- Бегите серые, Солтагана съеште, не то я вам плохо сделаю, - сказал [колдун] волкам.
Побежали волки. Бежали, бежали. Видят – Солтаган воду пьет из реки, устал. Ну они как давай его есть. Ели, ели, всего почти съели. Одна голова осталась. Говорит голова Солтагана:
- Не ешьте меня, оставьте. У меня мозги ядовитые.
Не стали волки голову есть. К колдуну прибежали, сказали, что нет больше Солтагана. Ладно, сказал колдун.
А голова Солтагана там стала прыгать. Прыгала, прыгала, прыгала. Долго прыгала. Добралась до жилища колдуна. И говорит.
- Как я укушу, вот я укушу!
Испугался колдун.
- Не кусай меня, головенька солтаганина, не надо. Я твою вину перед богами замолю. Я богов попрошу, они от тебя отстанут, простят тебя.
- А зачем мне прощение, если тела-то нет. Без тела и жить не в радость, и умереть стыдно.
И укусила голова колдуна. Сильно укусила. Слюной ядовитой колдуна заразила. Колдун помучился и умер.
Голова в селение попрыгала. Встретила всех, говорит:
- Я голова славного война Солтагана. Солтагана я великого головенушка. Поели тело солтаганово волки, колдуном напущенные. Колдуна же о погибели Солтагана вы просили, родичи мои да друзья. Это по вашей просьбе лесного человека я убил, лесного топором затюкал. Вот оно как было. Проклясть вас хочу теперь.
Испугались все сильно, плакать стали, слезы лить. Богатых даров голове принесли, все что было - добра всякого - перед головой поставили. поклонились ей, прощения просят.
Подумала голова.
- Нет, - говорит. Все равно прокляну. Нет теперь тела у меня, куда ж я без тела. Зачем дары мне эти? Прокляну.
Да тут мальчик один схватил голову и к реке побежал, к реке голову понес. Быстро понес. В воду кинул, течение голову и понесло.
Плывет голова и думает: “вот день неудачный”. Так и утонула вскоре.
2
Солтаган идет, по лесу идет. Воин великий, сильнорукий, многоглазый. Идет – земля дрожит, боится земля шагов солтагановых. Звери разбегаются, почуяв Солтагана. Птицы улетают, Солтагана завидев. Уважают все Солтагана. Идет Солтаган – забавляется. Раз мечом махнет – верхушку сосны срубит, два махнет - под корень сосенку снесет. Песенку насвистывает. Навстречу Солтагану вдруг [еще один] идет. Богатырь идет. С деревья вековые вышиной, с горы тысячелетние шириной. Лицом свиреп до крайности.
- Здраствуй Солтаган, - говорит (богатырь этот). – Здраствуй, ничтожный.
- Ты чего меня ничтожным называешь, почему ругаешься на меня? - Солтаган спрашивает.
- Мал ты ростом, слаб мозгами. Слишком много славы для такого муравья! Я тебя одной рукой схвачу, поперек туловища охвачу, да кину оземь. Ты и умрешь, - богатырь тот говорит.
Рассердился Солтаган. Поднес меч свой к губам и шепчет ему: “Меч мой, мечишка, долго мы с тобой дружим, много врагов положили, черен ты от крови вражьей. И вот конец мне приходит. Убить меня чудище в человечьем облике измыслило. А я тебя чистил, я тебя кровью вражьей поил, любовно с тобой обращался. Так помоги мне. Кину я тебя в левый глаз чудищу [богатырю тому], ты пробей глаз вражий насквозь, чтобы мозги евойные потекли. Тогда победа моя будет. А если вдруг я взаправду сегодня умереть должен, то мимо лети, в никуда лети.”. Кинул Солтаган меч свой. Попал меч богатырю противному в левый глаз, насквозь пробил. Мозги потекли. Упал богатырь наигадкий этот на землю, так что земля примялась, ямой стала, содрогнулась. Упал и умер совсем.
Солтаган меч вытер, дальше идет. “Кого это убил я так, кого обезжизнил?”, - думает. Идет все. “Что за чудище страшное, что за человечище необъятное я победил, откуда [оно]? Зачем [оно]?”. Идет, гордится. Радуется великий воин. И мальчонка невдалеке бежит.
- Дядя Солтаган, ты Небодержателя убил, Небодержателя в смерть обратил, - мальчик кричит.
“Вот оно что”, - Солтаган думает. “Вот оно как”.
- Небо возьмет и на землю бухнется, упадет совсем, больно стнет и людям, и зверям, и прочим чуствующим существам, - мальчик кричит.
“А!”, - думает Солтаган. “Так”, - думает Солтаган.
- Нехорошо ты сделал, дядя Солтаган, неправильно ты поступил, - кричит все (мальчик). – Сейчас убивать тебя буду.
Подбежал мальчик к Сотагану. Выхватил Солтаган меч свой могучий, из ножен вытащил. Рубанул мальчика, даже заговор не сказал. А мальчик увернулся. Мальчик-то увернулся. И кинул в Солтагана камень (что в руке держал). Больно Солтагану стало, нехорошо. Умер Солтаган.
#6
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 28 April 2002 - 06:00 PM
11 смертей Солтагана-богатыря. часть 2
3
Когда озера были лужами во дворе моего прадеда, горы – камешками в огороде моей прабабки, северный ветер – дыханием прадедова брата, небо – голубым, уже Солтаган ходил. Ходил, подвиги совершал. Много славных дел совершил, много врагов народа нашего порубил. Долго это было. Ходил, ходил. Врага увидит – и давай его рубить, медведя встретит – борется с ним, несправедливость увидит - возмутится. Устал, сидит. Сидит, сидит, сидит. Надоело все Солтагану. Грустно ему. Хоть и могуч он, и славен, а друзей нет у него. И лицом красив, и статен, а жены нет у него. Была раньше одна. Солтаган обнял ее, да и сломал на части. Нет теперь.
Так насовершал он поступков храбрых, дел могучих наделал, устал, сидит. Горестен. И сделать вроде нечего больше, и поговорить не с кем. Птицы рядом щебечут. А птичий язык-то он забыл! Трава колышется. Но не помнит Солтаган травяной речи! Деревья кронами обнимаются. Солтаган ласку деревьев не понимает сейчас. Все сидит. День сидит, два сидит, три сидит, четыре сидит, пять сидит, шесть сидит, неделю сидит, месяц сидит. Грустит, грустит. Второй месяц пошел. Солтаган все сидит. [Потом] умер от голода.
4
Решил Солтаган до конца нижнего мира доехать. [В скорости] на коня сел, отправился. Едет. Едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет. Поспит немного. Едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет. Живность какую на ходу поймает, остановится, костер разожжет, мясо пожарит, часть съест, часть в мешок заплечный положит. И едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет. Долго ехал. Холодно становилось – дрожал, тепло – потел. Дождь шел – мок, град – ругался. Десять лет ехал.
Утром на сопку забрался. Видит – точка вдали движется, едет кто-то. Навстречу двинулся. Точка величиной с большой палец стала, потом – с ладонь, со зверька маленького. Все едет. Год прошел. Точка на всадника похожа стала. Год прошел. Уже черты всадника различимы стали. Год прошел. Всадник в десяти шагов от Солтагана. Смотрит Солтаган – конь у всадника, точно солтаганов, одежда – на солтаганову похожа. Лицо всадник поднимает. Так это ж Солтаган навстречу Солтагану скачет! “Это же я”, – Солтаган думает. Уже в метре друг от друга. Вдруг раз – стена меж ними выросла, не объехать, не перепрыгнуть, не подкапаться червем. Постоял Солтаган (наш который) с год там, запасы все доел, способа за стену проникнуть не измыслил. Обратно поскакал. Едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет. Пока ехал, умер от старости.
5
Беа Тайгын такая жила. Красотой известна стала. Все жила, далеко от нас жила. Солтаган узнал. “Пойду посмотрю”, - думает. Пришел. Смотрит – вправду красивая Беа Тайгын. Действительно прекрасная. Кожа мягкая, лицо – светлое, ноги длинные, упругие. Грудь, живот – большие. Понравилась Солтагану Беа Тайгын. Настолько понравилась, что влюбился Солтаган. Влюбился могучий воин. “Со мной будешь”, - сказал. Увел Беа Тайгын с собой. Идут. Солтаган один шаг сделает – Беа Тайгын – десять. Шли так (недолго). Ночь настала. “Давай спать”, Солтаган говорит, - “Со мной спать будешь”. Спали.
Проснулся Солтаган. Тепло еще от Беа Тайгын [что рядом лежала] чувствует. А Беа Тайгын нет вроде. Беа Тайгын ушла! Видит Солтаган – все добро его, что в боях у врагов отнял, да в подарок получил – нет его. Унесла, видать, Беа Тайгын добро солтаганово. В погоню побежал (погнался). Бежит. Догнал Беа Тайгын.
- Что так? - спрашивает.
- Не мил ты мне, не мил, - Беа Тайгын отвечает, да добро солтаганово руками закрывает.
- А мое? - Солтаган спрашивает, - Добро мое – чего?
- Не знаю, - хитрая Беа отвечает, - Где? – наглая Беа отвечает.
Видит Солтаган, что лжет Беа Тайгын поганая, видит, что лжет отвратная. Молчит. Любит. Беа и ушла. Плохо Солтагану, тяжело Солтагану. Плачет Солтаган. Плачет герой-богатырь. Плачет, плачет. Глаза выплакал. Слепой стал. [Узнали], что Солтаган слепой, не видит совсем. Пришли, палками Солтагана бьют. [Другие] пришли – камнями в Солтагана кидают. Солтаган мечем машет, да не видит ничего, не попадает во врагов. [Потом] еще пришли. Бьют Солтагана, радуются. “Вот ты какой великий воин, вот ты какой герой богатырский!” - смеются. [Кто-то ударил сильно] Солтагана палкой и убил навсегда.
3
Когда озера были лужами во дворе моего прадеда, горы – камешками в огороде моей прабабки, северный ветер – дыханием прадедова брата, небо – голубым, уже Солтаган ходил. Ходил, подвиги совершал. Много славных дел совершил, много врагов народа нашего порубил. Долго это было. Ходил, ходил. Врага увидит – и давай его рубить, медведя встретит – борется с ним, несправедливость увидит - возмутится. Устал, сидит. Сидит, сидит, сидит. Надоело все Солтагану. Грустно ему. Хоть и могуч он, и славен, а друзей нет у него. И лицом красив, и статен, а жены нет у него. Была раньше одна. Солтаган обнял ее, да и сломал на части. Нет теперь.
Так насовершал он поступков храбрых, дел могучих наделал, устал, сидит. Горестен. И сделать вроде нечего больше, и поговорить не с кем. Птицы рядом щебечут. А птичий язык-то он забыл! Трава колышется. Но не помнит Солтаган травяной речи! Деревья кронами обнимаются. Солтаган ласку деревьев не понимает сейчас. Все сидит. День сидит, два сидит, три сидит, четыре сидит, пять сидит, шесть сидит, неделю сидит, месяц сидит. Грустит, грустит. Второй месяц пошел. Солтаган все сидит. [Потом] умер от голода.
4
Решил Солтаган до конца нижнего мира доехать. [В скорости] на коня сел, отправился. Едет. Едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет. Поспит немного. Едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет. Живность какую на ходу поймает, остановится, костер разожжет, мясо пожарит, часть съест, часть в мешок заплечный положит. И едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет. Долго ехал. Холодно становилось – дрожал, тепло – потел. Дождь шел – мок, град – ругался. Десять лет ехал.
Утром на сопку забрался. Видит – точка вдали движется, едет кто-то. Навстречу двинулся. Точка величиной с большой палец стала, потом – с ладонь, со зверька маленького. Все едет. Год прошел. Точка на всадника похожа стала. Год прошел. Уже черты всадника различимы стали. Год прошел. Всадник в десяти шагов от Солтагана. Смотрит Солтаган – конь у всадника, точно солтаганов, одежда – на солтаганову похожа. Лицо всадник поднимает. Так это ж Солтаган навстречу Солтагану скачет! “Это же я”, – Солтаган думает. Уже в метре друг от друга. Вдруг раз – стена меж ними выросла, не объехать, не перепрыгнуть, не подкапаться червем. Постоял Солтаган (наш который) с год там, запасы все доел, способа за стену проникнуть не измыслил. Обратно поскакал. Едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет, едет. Пока ехал, умер от старости.
5
Беа Тайгын такая жила. Красотой известна стала. Все жила, далеко от нас жила. Солтаган узнал. “Пойду посмотрю”, - думает. Пришел. Смотрит – вправду красивая Беа Тайгын. Действительно прекрасная. Кожа мягкая, лицо – светлое, ноги длинные, упругие. Грудь, живот – большие. Понравилась Солтагану Беа Тайгын. Настолько понравилась, что влюбился Солтаган. Влюбился могучий воин. “Со мной будешь”, - сказал. Увел Беа Тайгын с собой. Идут. Солтаган один шаг сделает – Беа Тайгын – десять. Шли так (недолго). Ночь настала. “Давай спать”, Солтаган говорит, - “Со мной спать будешь”. Спали.
Проснулся Солтаган. Тепло еще от Беа Тайгын [что рядом лежала] чувствует. А Беа Тайгын нет вроде. Беа Тайгын ушла! Видит Солтаган – все добро его, что в боях у врагов отнял, да в подарок получил – нет его. Унесла, видать, Беа Тайгын добро солтаганово. В погоню побежал (погнался). Бежит. Догнал Беа Тайгын.
- Что так? - спрашивает.
- Не мил ты мне, не мил, - Беа Тайгын отвечает, да добро солтаганово руками закрывает.
- А мое? - Солтаган спрашивает, - Добро мое – чего?
- Не знаю, - хитрая Беа отвечает, - Где? – наглая Беа отвечает.
Видит Солтаган, что лжет Беа Тайгын поганая, видит, что лжет отвратная. Молчит. Любит. Беа и ушла. Плохо Солтагану, тяжело Солтагану. Плачет Солтаган. Плачет герой-богатырь. Плачет, плачет. Глаза выплакал. Слепой стал. [Узнали], что Солтаган слепой, не видит совсем. Пришли, палками Солтагана бьют. [Другие] пришли – камнями в Солтагана кидают. Солтаган мечем машет, да не видит ничего, не попадает во врагов. [Потом] еще пришли. Бьют Солтагана, радуются. “Вот ты какой великий воин, вот ты какой герой богатырский!” - смеются. [Кто-то ударил сильно] Солтагана палкой и убил навсегда.
#7
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 28 April 2002 - 06:00 PM
11 смертей Солтагана-богатыря. часть 3
6
У героя Солтагана времени мало было, дел - много. И зверья к зиме запасти, и напавших соседей наказать, и праздник в селении обуcтроить. Осенью это было, когда вода холодная. Солтаган перестал мыться. День не моется, два не моется, неделю не моется. Приходят. ”Чего”, - говорят, - “не моешься-то, Солтаганушка?”. “Времени нет”, - отвечает. “Смотри”, - говорят. Дальше так. Потом приходят. “Все не моешься?”. “Не моюсь”. “Зря”, - говорят. Было [так] некоторое время. Солтаган врагов бьет, Солтаган зверя добывает, Солтаган жилище украшает. Солтаган не моется. Совсем грязный стал. Завшивел. На коже – слой грязи претолстый. Кожа солтаганова потрескалась, волосы выпали, органы [внутри] тоже – болят, болят. Умер потом [Солтаган]. Грязного и похоронили. Грязным и к богам пришел. Так долго Солтаган не мылся, что и душа грязной стала, душу солтаганову в светлое место [?] не пустили. Вот.
7
Дятлы иногда [случаются]. Один […]. Солтаган поймал – давай жарить на палке. С одной стороны дятла жарит, с другой стороны дятла жарит. Дятел не жарится. С одной стороны дятла жарит, с другой стороны дятла жарит. Дятел не жарится. С одной стороны дятла жарит, с другой стороны дятла жарит. Не прожаривается мясо дятлово. Сырым и съел. Затем спал. Во сне Солтагану бог дятловый является, прямо в сон Дятел-бог к Солтагану входит. “Зачем?”, - говорит. Удивляется сильно. “Дятла, птицу любимую мою погубил, мяса священного отведал”. Понял тут Солтаган, что плохо ему сейчас будет. Прощения просит. “Иди на север, до Большой Воды. Там канюк один живет с зеленой шерстью. Что он скажет, то и делай, так искупишь преступление свое”, - Дятел-бог сказал и вышел из солтаганова сна.
[Вообще] Солтаган дятлов любил, ел нечасто.
Проснулся он тогда [когда сон видел, где Дятел-бог был], руки все в крови непонятной, крови неведомой. Забоялся. Понял, что правда, что Дятел-бог сказал. На север Солтаган пошел. Идет Солтаган, идет. Ночь наступает – воротник шубы поднимает, день - шубу распахивает, греется помаленьку. Лес кончился однажды. Идет Солтаган, на север Солтаганушка двигается. Степь голая, степь разноцветная кругом стала. День все нейдет, воротник солтаганов поднят. Вдалеке Большую Воду видать, Холодную [воду (?)] видать. “Север”, - Солтаган думает. Шел там. Потом канюки бегают всюду. Один канюк бежит, другой канюк бежит, третий бежит, бегают все. Зеленошерстный пробежал. Солтаган его остановил. Говорит с ним. Послушал его канюк зеленошерстный, канюк особенный, канюк великий. “В воду зайди и плыви”, - говорит -“приплывешь куда […], искупится преступление твое, простит тебя Дятел-бог”.
Сомневался Солтаган, но в воду вошел, поплыл. Плывет. Хололдно Солтагану, мокро Солтагану, устал Солтаган. Плывет, плывет. Устал совсем. Ко дну пошел.
На дно приходит. Там еще холоднее. Дрожит Солтаган. Еще [он] дышать хочет. Нереида приплыла. “Здравствуй, Солтаган-воин”, - говорит. “Ты здесь чего?”. Рассказал Солтаган все. [Когда] говорить закончил – руки вообще окоченели, задыхается [также]. “Помоги”, - просит Солтаган нереиду. “В чем, Солтаганушка?”, - [нереида] спрашивает. “Наверх подыми меня, к берегу помоги прибиться – вот я благодарен буду! Не то помру я здесь.”. “Ты, Солтаган”, - нереида говорит – “мертвый уже”. Посмотрел Солтаган [на себя] – действительно мертвый. “Умер”, - думает Солтаган.
8
Воевать к нам фианы пришли. Добро наше хотят, женщин наших хотят, смерти нам хотят. “Завтра биться будем”, - говорят. Нас мало, а фианов много. Наши хитрость применили. “Давай”, - наш вождь говорит – “так сделаем. Ваш сильнейший воин с вашим сражаться будет. Чей сильнее окажется, те и победят”. Согласились фианы – был у них сильный воин. А наши Солтагана позвали. Солтаган спал [тогда]. Пришли, будят его. Будили, будили. Еле разбудили. Как раз и время пришло. Вышел их воин. С два человека высотой, с три – шириной, весь в железе, с мечем острым. Солтаган вышел. Меньше Солтаган воина ихнего, уже в плечах. Рубаха одна на Солтагане и палка в руке. Враги [там стояли, недалеко] Солтагана увидели – смеяться над ним стали, победу праздновать начали. Вот начался бой. Их воин мечем махнул – Солтагана на две части сразу разрубил. Обрадовался. Оглядывается затем – а Солтаган у него за спиной стоит. Воин [что их] еще махнул мечем - Солтагана на двое разрубил, потом каждую часть еще попалам. “Победа”, - решил. А Солтаган у него за спиной стоит. Их воин разозлился совсем, давай Солтагана рубить, на части Солтагана крошить. Уже на 128 частей разрубил. Морда красная от злости, ругается. [Солтаган] подходит, говорит: “Зачем злишься?”. Воин тот совсем удивился. Опять мечем Солтагана ударил. А Солтаган еще колдовство применил. Над землей поднялся, как птица, и ударил палкой воина того по лбу. Тому больно стало, умер.
Наши обрадовались. Но злые, коварные фианы договор соблюдать не стали, напали на наших, убивать стали. Тогда бог один, фианов, за нарушение договора наказал, истребил всех . Не стало фианов. А Солтаган спать пошел после [боя этого]. Видит во сне воина фианского[, что победил до этого]. Воин его схватил за ворот и ударил обо что-то головой. Солтаган так испугался что умрет, вот и умер не просыпаясь, от страха умер. “Глупо я [умер]”, - подумал еще.
9
Айнамен мудрый сидит на горе, на Солнце смотрит. Солтаган идет. Приветствовал он мудреца знаменитого, колдуна искусного, Айнамена славномудрого. И Айнамен здаровается. Говорить стали.
- Ты, Солтаган – воин великий, воин храбрый, защитник народа нашего, - Айнамен говорит. – Но столько народу погубил, это нехорошо?
- Это неважно, - Солтаган отвечает. – Что в этом [есть]?
- Верно, верно, - Айнамен говорит. После говорит:
- Ты и лицом красив, и статен, охотник знаменитый. А жены все нет у тебя, все других юных [используешь (?)]. Почему? - Айнамен спрашивает.
- Зачем жена, кто жена? – Солтаган отвечает.
Говорили так. [Потом] Айнамен спросил:
- Мудр ты, Солтаган, славен. Думаю, умирать не собираешься?
- Как же? Не избежать. И потом нет ничего [после смерти]. Пусто. Как в пустоте-то? – Солтаган сказал.
“Зря ты, Солтаган, так”, - Айнамен подумал. Но не сказал, ведь грозен Солтаган сильно. Не виделись потом.
Не скоро, но Айнамен узнал, что Солтаган умер. От болезни умер. “Дурак”, - подумал Айнамен. Айнамен на солнце смотрит.
10
Солтаган Манагина знал. Солтаган с Манагином дружил. Манагин слабый. Пришел [кто-то], давай Манагина бить. Бьет. Солтаган раз – и убил этого совсем. И часто так. Еще Манагина женщины не любили, не спали с Манагином. Солтаган [женщинам] угрожал, женщин просил. [Женщины потом] спали с Манагином. Манагин еду добыть себе сам не может – Солтаган делится с ним.
Айнамен пришел, удивляется [на это]. Айнамен ушел.
Манагин с Солтаганом ходит везде. Солтаган дружит с Манагином. Было так, было. Умер Манагин однажды. Солтаган похоронил его, дальше идет.
Айнамен приходит. Айнамен удивляется.
- [Друг твой] где? – спрашивает.
- Умер, - Солтаган говорит.
- А чего ты помогал ему, зачем так заботился?
- Жалко его было.
- Зря, - Айнамен вслух сказал.
Обиделся Солтаган, бросил копье в Айнамена. Но тот убежал.
Так Солтаган при жизни доброе дело делал – Манагину помогал, Манагина жалел. Солтаган так думал. Умер вдруг [Солтаган умер]. А ему при переходе [моста (?)] и не вспомнили [что Манагина жалел].
- Зря, - сказал Солтаган.
6
У героя Солтагана времени мало было, дел - много. И зверья к зиме запасти, и напавших соседей наказать, и праздник в селении обуcтроить. Осенью это было, когда вода холодная. Солтаган перестал мыться. День не моется, два не моется, неделю не моется. Приходят. ”Чего”, - говорят, - “не моешься-то, Солтаганушка?”. “Времени нет”, - отвечает. “Смотри”, - говорят. Дальше так. Потом приходят. “Все не моешься?”. “Не моюсь”. “Зря”, - говорят. Было [так] некоторое время. Солтаган врагов бьет, Солтаган зверя добывает, Солтаган жилище украшает. Солтаган не моется. Совсем грязный стал. Завшивел. На коже – слой грязи претолстый. Кожа солтаганова потрескалась, волосы выпали, органы [внутри] тоже – болят, болят. Умер потом [Солтаган]. Грязного и похоронили. Грязным и к богам пришел. Так долго Солтаган не мылся, что и душа грязной стала, душу солтаганову в светлое место [?] не пустили. Вот.
7
Дятлы иногда [случаются]. Один […]. Солтаган поймал – давай жарить на палке. С одной стороны дятла жарит, с другой стороны дятла жарит. Дятел не жарится. С одной стороны дятла жарит, с другой стороны дятла жарит. Дятел не жарится. С одной стороны дятла жарит, с другой стороны дятла жарит. Не прожаривается мясо дятлово. Сырым и съел. Затем спал. Во сне Солтагану бог дятловый является, прямо в сон Дятел-бог к Солтагану входит. “Зачем?”, - говорит. Удивляется сильно. “Дятла, птицу любимую мою погубил, мяса священного отведал”. Понял тут Солтаган, что плохо ему сейчас будет. Прощения просит. “Иди на север, до Большой Воды. Там канюк один живет с зеленой шерстью. Что он скажет, то и делай, так искупишь преступление свое”, - Дятел-бог сказал и вышел из солтаганова сна.
[Вообще] Солтаган дятлов любил, ел нечасто.
Проснулся он тогда [когда сон видел, где Дятел-бог был], руки все в крови непонятной, крови неведомой. Забоялся. Понял, что правда, что Дятел-бог сказал. На север Солтаган пошел. Идет Солтаган, идет. Ночь наступает – воротник шубы поднимает, день - шубу распахивает, греется помаленьку. Лес кончился однажды. Идет Солтаган, на север Солтаганушка двигается. Степь голая, степь разноцветная кругом стала. День все нейдет, воротник солтаганов поднят. Вдалеке Большую Воду видать, Холодную [воду (?)] видать. “Север”, - Солтаган думает. Шел там. Потом канюки бегают всюду. Один канюк бежит, другой канюк бежит, третий бежит, бегают все. Зеленошерстный пробежал. Солтаган его остановил. Говорит с ним. Послушал его канюк зеленошерстный, канюк особенный, канюк великий. “В воду зайди и плыви”, - говорит -“приплывешь куда […], искупится преступление твое, простит тебя Дятел-бог”.
Сомневался Солтаган, но в воду вошел, поплыл. Плывет. Хололдно Солтагану, мокро Солтагану, устал Солтаган. Плывет, плывет. Устал совсем. Ко дну пошел.
На дно приходит. Там еще холоднее. Дрожит Солтаган. Еще [он] дышать хочет. Нереида приплыла. “Здравствуй, Солтаган-воин”, - говорит. “Ты здесь чего?”. Рассказал Солтаган все. [Когда] говорить закончил – руки вообще окоченели, задыхается [также]. “Помоги”, - просит Солтаган нереиду. “В чем, Солтаганушка?”, - [нереида] спрашивает. “Наверх подыми меня, к берегу помоги прибиться – вот я благодарен буду! Не то помру я здесь.”. “Ты, Солтаган”, - нереида говорит – “мертвый уже”. Посмотрел Солтаган [на себя] – действительно мертвый. “Умер”, - думает Солтаган.
8
Воевать к нам фианы пришли. Добро наше хотят, женщин наших хотят, смерти нам хотят. “Завтра биться будем”, - говорят. Нас мало, а фианов много. Наши хитрость применили. “Давай”, - наш вождь говорит – “так сделаем. Ваш сильнейший воин с вашим сражаться будет. Чей сильнее окажется, те и победят”. Согласились фианы – был у них сильный воин. А наши Солтагана позвали. Солтаган спал [тогда]. Пришли, будят его. Будили, будили. Еле разбудили. Как раз и время пришло. Вышел их воин. С два человека высотой, с три – шириной, весь в железе, с мечем острым. Солтаган вышел. Меньше Солтаган воина ихнего, уже в плечах. Рубаха одна на Солтагане и палка в руке. Враги [там стояли, недалеко] Солтагана увидели – смеяться над ним стали, победу праздновать начали. Вот начался бой. Их воин мечем махнул – Солтагана на две части сразу разрубил. Обрадовался. Оглядывается затем – а Солтаган у него за спиной стоит. Воин [что их] еще махнул мечем - Солтагана на двое разрубил, потом каждую часть еще попалам. “Победа”, - решил. А Солтаган у него за спиной стоит. Их воин разозлился совсем, давай Солтагана рубить, на части Солтагана крошить. Уже на 128 частей разрубил. Морда красная от злости, ругается. [Солтаган] подходит, говорит: “Зачем злишься?”. Воин тот совсем удивился. Опять мечем Солтагана ударил. А Солтаган еще колдовство применил. Над землей поднялся, как птица, и ударил палкой воина того по лбу. Тому больно стало, умер.
Наши обрадовались. Но злые, коварные фианы договор соблюдать не стали, напали на наших, убивать стали. Тогда бог один, фианов, за нарушение договора наказал, истребил всех . Не стало фианов. А Солтаган спать пошел после [боя этого]. Видит во сне воина фианского[, что победил до этого]. Воин его схватил за ворот и ударил обо что-то головой. Солтаган так испугался что умрет, вот и умер не просыпаясь, от страха умер. “Глупо я [умер]”, - подумал еще.
9
Айнамен мудрый сидит на горе, на Солнце смотрит. Солтаган идет. Приветствовал он мудреца знаменитого, колдуна искусного, Айнамена славномудрого. И Айнамен здаровается. Говорить стали.
- Ты, Солтаган – воин великий, воин храбрый, защитник народа нашего, - Айнамен говорит. – Но столько народу погубил, это нехорошо?
- Это неважно, - Солтаган отвечает. – Что в этом [есть]?
- Верно, верно, - Айнамен говорит. После говорит:
- Ты и лицом красив, и статен, охотник знаменитый. А жены все нет у тебя, все других юных [используешь (?)]. Почему? - Айнамен спрашивает.
- Зачем жена, кто жена? – Солтаган отвечает.
Говорили так. [Потом] Айнамен спросил:
- Мудр ты, Солтаган, славен. Думаю, умирать не собираешься?
- Как же? Не избежать. И потом нет ничего [после смерти]. Пусто. Как в пустоте-то? – Солтаган сказал.
“Зря ты, Солтаган, так”, - Айнамен подумал. Но не сказал, ведь грозен Солтаган сильно. Не виделись потом.
Не скоро, но Айнамен узнал, что Солтаган умер. От болезни умер. “Дурак”, - подумал Айнамен. Айнамен на солнце смотрит.
10
Солтаган Манагина знал. Солтаган с Манагином дружил. Манагин слабый. Пришел [кто-то], давай Манагина бить. Бьет. Солтаган раз – и убил этого совсем. И часто так. Еще Манагина женщины не любили, не спали с Манагином. Солтаган [женщинам] угрожал, женщин просил. [Женщины потом] спали с Манагином. Манагин еду добыть себе сам не может – Солтаган делится с ним.
Айнамен пришел, удивляется [на это]. Айнамен ушел.
Манагин с Солтаганом ходит везде. Солтаган дружит с Манагином. Было так, было. Умер Манагин однажды. Солтаган похоронил его, дальше идет.
Айнамен приходит. Айнамен удивляется.
- [Друг твой] где? – спрашивает.
- Умер, - Солтаган говорит.
- А чего ты помогал ему, зачем так заботился?
- Жалко его было.
- Зря, - Айнамен вслух сказал.
Обиделся Солтаган, бросил копье в Айнамена. Но тот убежал.
Так Солтаган при жизни доброе дело делал – Манагину помогал, Манагина жалел. Солтаган так думал. Умер вдруг [Солтаган умер]. А ему при переходе [моста (?)] и не вспомнили [что Манагина жалел].
- Зря, - сказал Солтаган.
#8
Tim
-
- Член клуба
-
- 168 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 28 April 2002 - 06:00 PM
:protest :protest А где же одиннадцатая?
#9
alex4XL
-
- Член клуба
-
- 599 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 28 April 2002 - 06:00 PM
Вопрос "на засыпку". А чего ты такое куришь, чтобы так клево писать, а? ;D ;D ;D Можа мне тоже попробовать так заколбаситься ?
Прежде чем ответить, подумай:"А есть ли мне что сказать?"
#10
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 28 April 2002 - 06:00 PM
Одиннадцатая.. хм... изначально это задумывалось частью большого "произведения", но вследствие лени ментальной не релиазовалось. Там 11-ой должна была стать смерть одного из героев. Это вообще что-то вроде личного списка грехов, не смертных, естественно, за которые тов. С. несет наказание. Грехи бывают Смертные, НеСмертные и БесСмертные, подобно тому. как одежда бывает старой, новой и из секонд-хенда.
_______________________________
А курю я.... см россказнь Latkia World
_______________________________
А курю я.... см россказнь Latkia World
#11
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 12 May 2002 - 06:00 PM
...после курения в болотах...
Остановка
Призраки наполнили лес, нарочито пугая своей бестелесностью. Шорохи, их слабо осознанный иррациональный зов украшал вечер. Кукушка – пернатый побочный продукт времени изъясняла свои нехитрые мысли. Зверь, то ли бобр, то ли выдра, выйдя на берег испугался меня. Я сел на поваленное дерево. Взгляд вверх, взгляд вниз, оглядывание сторон, сторон света и себе в центре. Чувствую себя окровавленным омфалом. Сознаю себя властителем дум, любых, но не своих. Вижу себя в небе, вижу в земле, вижу в желудке земляного червя, состоящего из маленьких колечек, и являющимся этими колечками по сути своей. Тишина прерывается и снова наступает. Сейчас бы зеркало. Увидеть зеркало. Подловить зеркало на отсутствии своего в нем отражения. Идешь на север, идешь на запад, идешь на северо-запад. Путь туда не близкий. Путь трудный, путь конечный. Набивая трубку, я не понимаю смыла жизни, выбивая трубку я ничего не знаю о смысле жизни. Куря трубку, я впитываю никотин. Идя вперед, просто иду вперед. Вещи часто именно такие, какими они кажутся, это правильные вещи, эти вещи мне близки, их я беру с полки. Говорят, кто-то умер. Кто-то постоянно умирает. Это свойство Кого-то. Кругом отчетливо пахнет богом, но у меня насморк. Девушка стыдливо признается в своей любви ко мне. Где-то рядом необходим тростник. Из него делают сахар, сахар сладок. Сладость влечет. Призраки обретают форму, беря мужское и соединяя с женским. Призраки подходят ко мне и садятся у моих ног. Я не учитель, я не бог. Просто поваленное дерево - место моего сидения - оно не велико, там нет места призракам. Обретая форму, они становятся со мной.
Сидя у реки (река должна быть непременно), сознавая себя не сознающим, я курю трубку, предполагая вечером закат. Закат холодный, закат красный, закат – как закат солнца. И больше ничего. Трубка тихонько хрипит, указывая на мои слишком поспешные затяжки. Я глажу трубку, успокаивая ее. Сидящие у ног обращаются ко мне, я отвечаю. Крокодил, сотворенный из облака, плывет в вверху по своим делам, задевая лапами солнце. Крокодилом быть хорошо – много зубов.
Потерянный, я послал вверх зов, но не получил ответа. Отсутствие ответа – это удар по эсхатологии, смена вектора развития. Сидящие у ног обращаются, я отвечаю, почему вверху никто не даст ответа? Если бы у бога были уши, он бы их давно застудил. Если бы у бога ушей не было, но бы застудил нечто другое. Там холодно – наверху, там тихо. Идти на северо-запад, только туда. А северо-запад, и в этом я точно уверен, в любой стороне.
Путь имеет свойства, я их изучаю. Все мы изучаем свойства, никто не видит пути. Сидящие у ног спрашивают о моллюсках. Моллюски хорошо, их можно жарить, таково их свойство. Мы ищем следствие, мы смотрим свойства, мы очень далеко. Я устал писать, и это признак моего незнания. Самореализация – это объяснение себя другим, это бессмысленно, но приятно. Хорошо просто сидеть, и курить, курить таким образом, чтобы курение было единственной вещью в мире. И так во всем: мир действия полнее, чем мир слов. Можно спросить: «и что?». Спрашивайте. Главное, чтобы вопрос содержал ответ. Бестелесность возобладала в призраках. Как одежду, сняв форму, они, кланяясь отступали в лес, оставляя меня курящего, держа путь ко мне Пришествующему.
Остановка
Призраки наполнили лес, нарочито пугая своей бестелесностью. Шорохи, их слабо осознанный иррациональный зов украшал вечер. Кукушка – пернатый побочный продукт времени изъясняла свои нехитрые мысли. Зверь, то ли бобр, то ли выдра, выйдя на берег испугался меня. Я сел на поваленное дерево. Взгляд вверх, взгляд вниз, оглядывание сторон, сторон света и себе в центре. Чувствую себя окровавленным омфалом. Сознаю себя властителем дум, любых, но не своих. Вижу себя в небе, вижу в земле, вижу в желудке земляного червя, состоящего из маленьких колечек, и являющимся этими колечками по сути своей. Тишина прерывается и снова наступает. Сейчас бы зеркало. Увидеть зеркало. Подловить зеркало на отсутствии своего в нем отражения. Идешь на север, идешь на запад, идешь на северо-запад. Путь туда не близкий. Путь трудный, путь конечный. Набивая трубку, я не понимаю смыла жизни, выбивая трубку я ничего не знаю о смысле жизни. Куря трубку, я впитываю никотин. Идя вперед, просто иду вперед. Вещи часто именно такие, какими они кажутся, это правильные вещи, эти вещи мне близки, их я беру с полки. Говорят, кто-то умер. Кто-то постоянно умирает. Это свойство Кого-то. Кругом отчетливо пахнет богом, но у меня насморк. Девушка стыдливо признается в своей любви ко мне. Где-то рядом необходим тростник. Из него делают сахар, сахар сладок. Сладость влечет. Призраки обретают форму, беря мужское и соединяя с женским. Призраки подходят ко мне и садятся у моих ног. Я не учитель, я не бог. Просто поваленное дерево - место моего сидения - оно не велико, там нет места призракам. Обретая форму, они становятся со мной.
Сидя у реки (река должна быть непременно), сознавая себя не сознающим, я курю трубку, предполагая вечером закат. Закат холодный, закат красный, закат – как закат солнца. И больше ничего. Трубка тихонько хрипит, указывая на мои слишком поспешные затяжки. Я глажу трубку, успокаивая ее. Сидящие у ног обращаются ко мне, я отвечаю. Крокодил, сотворенный из облака, плывет в вверху по своим делам, задевая лапами солнце. Крокодилом быть хорошо – много зубов.
Потерянный, я послал вверх зов, но не получил ответа. Отсутствие ответа – это удар по эсхатологии, смена вектора развития. Сидящие у ног обращаются, я отвечаю, почему вверху никто не даст ответа? Если бы у бога были уши, он бы их давно застудил. Если бы у бога ушей не было, но бы застудил нечто другое. Там холодно – наверху, там тихо. Идти на северо-запад, только туда. А северо-запад, и в этом я точно уверен, в любой стороне.
Путь имеет свойства, я их изучаю. Все мы изучаем свойства, никто не видит пути. Сидящие у ног спрашивают о моллюсках. Моллюски хорошо, их можно жарить, таково их свойство. Мы ищем следствие, мы смотрим свойства, мы очень далеко. Я устал писать, и это признак моего незнания. Самореализация – это объяснение себя другим, это бессмысленно, но приятно. Хорошо просто сидеть, и курить, курить таким образом, чтобы курение было единственной вещью в мире. И так во всем: мир действия полнее, чем мир слов. Можно спросить: «и что?». Спрашивайте. Главное, чтобы вопрос содержал ответ. Бестелесность возобладала в призраках. Как одежду, сняв форму, они, кланяясь отступали в лес, оставляя меня курящего, держа путь ко мне Пришествующему.
#12
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 26 May 2002 - 06:00 PM
Техника горячего курения
…тепленькая пошла!
Ипполит
В детстве я любил сосать. Но, остановленный ложными инсинуациями, исходящими из уст моих сверстников, я вынужден был, с величайшем сожалением, прекратить это занятие. Соска, что тихо висела в углу – забытая и пыльная напоминала мне о светлых днях, когда я имел возможность постоянно вступать с ней в оральный контакт. Видя мои мучения, мой отец подарил мне пачку сигарет Пегас в тот момент, когда лет от роду мне стало двенадцать. Пегас был воспринят мною со сдержанной радостью. Позже, открывая для себя Мир Дыма, я опробовал различные марки сигарет. Однако душа требовала занятия, которому можно было бы посвятить если и не все свободное время, то большую его часть. Происходило это потому, что убивание времени, вызванное осознанием бессмысленности бытия и тщетности своих попыток его познать (свойственным юным годам) стало основным мои занятием. В год 1998 от рождества г-на Х., я стал обладателем двух вишневых трубок, ершей конторы Биг-Бен и тройника, называемого «чешским» по причине его предполагаемой родины. Я только что вышел из больницы и окружающий мир казался таким хрупким и слабым, что мне нужно было что-то вещественное, что я как доказательство существования реальности смогу предъявить своей усталой душе. Больница оставила неизгладимый след в моем сознании, лобные доли болели от долгого нахождения в ограниченном пространстве. Цветы, что я видел до больницы в садах, завяли и чуть слышно пахли трупной гнилью. Мир разлагался под тяжестью своих обитателей. И я ухватился за трубку, как за соломинку, что поможет мне примириться с окружающей иррациональностью бытия, и, хоть не надолго, просуществовать в таком мире, где вино и сыр – только вино сыр, и двуногость людей не является чем то из ряда вон выходящим.
Куря трубку, вступая с ней в отношения, я выработал некий свод правил, что озаглавил «Техника горячего курения». Известно, что люди боятся тех вещей, о свойствах которых не наслышаны, и отсутствие строгих правил пугает их и отвращает от вещи. Посему и я составил нижеследующие правила: заботы о людях ради. И времяубиения для.
1) Никогда не набивайте трубку полностью, если курить хотите! Вы делаете из нее набитую дуру.
2) Никогда не набивайте трубку не полностью. Набивая трубку не полностью, Вы выказываете неуважение к объему трубки и ее форме.
3) Не жалейте спичек. В конце концов не спички поджигают человека. А человек спички. Чем больше Вы их зажжете, тем лучше. Вот только прикуривать лучше минимальным количеством этих деревянных ребят.
4) Не плюйте в трубку. Козленочком может не станете, но бараном точно прослывете.
5) Не давайте курить свою трубку другому, даже если предварительно поменялись с ним трусами. Трубочные свингеры – это люди опустившиеся. И пахнут.
6) Никогда не курите табаки, но упаковках которых есть следующие надписи: «Sweet», «Vanilla», «Cherry», «Light», «Shit», «Mild», «Hubba-Bubba», если не желаете прослыть сосунком.
7) Никогда не курите табаки, на упаковке с которыми означено: «Extra Mild Full Aroma Light Taste» и тому подобное.
8) Никогда не курите (ну, вы поняли что), где написано «Latakia» «Perique» и иже с ними, если Вы не молились на ночь.
9) Не грызите мундштук. Лучше купить сушек.
10) Грызите мундштук. Возможно, Вас когда-нибудь примут в Баскервили.
11) Затягивайтесь трубкой полной грудью. Пусть все видят, какая она у Вас полная.
12) Трубочный тройник отлично подойдет для открывания бутылок с портвейном. Приминать им пепел – занятие сколь бесполезное, столь и неблагодарное. Ну действительно, кто же будет Вас благодарить за то, что вы примяли пепел в своей трубке?!
13) Никогда не используйте приспособление «British Battner». Батт – по-английски - задница. Пользуйтесь риммером. Он удобнее.
14) Если кто-либо интересуется у Вас «зачем Вы курите трубку?», отвечайте «я понтуюсь». Больше этот идиот вопросов не задаст.
15) Не курите трубку так, будто Вы на чемпионате по медленному курению. Курение трубки – это не спорт.
16) Не покупайте трубок с карбонизацией. Никогда не знаешь, чем эти буржуи вымазали стенки чаши на сей раз!
17) Не используйте трубкаи в качестве солонки. Соль в том, в чем ей нужно находиться, равно как и табак.
18) Если Вы увидели женщину с трубкой, значит Иоанн Богослов не зря не ел своей хлеб (то бишь постился). Конец света близко!
19) Не курите на бегу. Дело не в том, что это некультурно или неудобно. Дело не в том, что Вы можете потерять пару-тройку зубов. Просто есть шанс, что упав, Вы сломаете трубку
20) При курении старайтесь, чтобы дым был как можно горячее. Тепло – это синоним жизни. К тому же, Вы же курите трубку, а не едите холодные закуски.
21) И последнее. Минздрав предупреждает «Курение…», - и далее по тексту.
Такие вот секреты курительной трубки. С помощью техники горячего курения Вы сможете… курить трубку горячо. Засим возвращаюсь к осознанию себя. И напоминаю: все вышесказанное не зря находится не в разделе «Рай начинающего курильщика».
…тепленькая пошла!
Ипполит
В детстве я любил сосать. Но, остановленный ложными инсинуациями, исходящими из уст моих сверстников, я вынужден был, с величайшем сожалением, прекратить это занятие. Соска, что тихо висела в углу – забытая и пыльная напоминала мне о светлых днях, когда я имел возможность постоянно вступать с ней в оральный контакт. Видя мои мучения, мой отец подарил мне пачку сигарет Пегас в тот момент, когда лет от роду мне стало двенадцать. Пегас был воспринят мною со сдержанной радостью. Позже, открывая для себя Мир Дыма, я опробовал различные марки сигарет. Однако душа требовала занятия, которому можно было бы посвятить если и не все свободное время, то большую его часть. Происходило это потому, что убивание времени, вызванное осознанием бессмысленности бытия и тщетности своих попыток его познать (свойственным юным годам) стало основным мои занятием. В год 1998 от рождества г-на Х., я стал обладателем двух вишневых трубок, ершей конторы Биг-Бен и тройника, называемого «чешским» по причине его предполагаемой родины. Я только что вышел из больницы и окружающий мир казался таким хрупким и слабым, что мне нужно было что-то вещественное, что я как доказательство существования реальности смогу предъявить своей усталой душе. Больница оставила неизгладимый след в моем сознании, лобные доли болели от долгого нахождения в ограниченном пространстве. Цветы, что я видел до больницы в садах, завяли и чуть слышно пахли трупной гнилью. Мир разлагался под тяжестью своих обитателей. И я ухватился за трубку, как за соломинку, что поможет мне примириться с окружающей иррациональностью бытия, и, хоть не надолго, просуществовать в таком мире, где вино и сыр – только вино сыр, и двуногость людей не является чем то из ряда вон выходящим.
Куря трубку, вступая с ней в отношения, я выработал некий свод правил, что озаглавил «Техника горячего курения». Известно, что люди боятся тех вещей, о свойствах которых не наслышаны, и отсутствие строгих правил пугает их и отвращает от вещи. Посему и я составил нижеследующие правила: заботы о людях ради. И времяубиения для.
1) Никогда не набивайте трубку полностью, если курить хотите! Вы делаете из нее набитую дуру.
2) Никогда не набивайте трубку не полностью. Набивая трубку не полностью, Вы выказываете неуважение к объему трубки и ее форме.
3) Не жалейте спичек. В конце концов не спички поджигают человека. А человек спички. Чем больше Вы их зажжете, тем лучше. Вот только прикуривать лучше минимальным количеством этих деревянных ребят.
4) Не плюйте в трубку. Козленочком может не станете, но бараном точно прослывете.
5) Не давайте курить свою трубку другому, даже если предварительно поменялись с ним трусами. Трубочные свингеры – это люди опустившиеся. И пахнут.
6) Никогда не курите табаки, но упаковках которых есть следующие надписи: «Sweet», «Vanilla», «Cherry», «Light», «Shit», «Mild», «Hubba-Bubba», если не желаете прослыть сосунком.
7) Никогда не курите табаки, на упаковке с которыми означено: «Extra Mild Full Aroma Light Taste» и тому подобное.
8) Никогда не курите (ну, вы поняли что), где написано «Latakia» «Perique» и иже с ними, если Вы не молились на ночь.
9) Не грызите мундштук. Лучше купить сушек.
10) Грызите мундштук. Возможно, Вас когда-нибудь примут в Баскервили.
11) Затягивайтесь трубкой полной грудью. Пусть все видят, какая она у Вас полная.
12) Трубочный тройник отлично подойдет для открывания бутылок с портвейном. Приминать им пепел – занятие сколь бесполезное, столь и неблагодарное. Ну действительно, кто же будет Вас благодарить за то, что вы примяли пепел в своей трубке?!
13) Никогда не используйте приспособление «British Battner». Батт – по-английски - задница. Пользуйтесь риммером. Он удобнее.
14) Если кто-либо интересуется у Вас «зачем Вы курите трубку?», отвечайте «я понтуюсь». Больше этот идиот вопросов не задаст.
15) Не курите трубку так, будто Вы на чемпионате по медленному курению. Курение трубки – это не спорт.
16) Не покупайте трубок с карбонизацией. Никогда не знаешь, чем эти буржуи вымазали стенки чаши на сей раз!
17) Не используйте трубкаи в качестве солонки. Соль в том, в чем ей нужно находиться, равно как и табак.
18) Если Вы увидели женщину с трубкой, значит Иоанн Богослов не зря не ел своей хлеб (то бишь постился). Конец света близко!
19) Не курите на бегу. Дело не в том, что это некультурно или неудобно. Дело не в том, что Вы можете потерять пару-тройку зубов. Просто есть шанс, что упав, Вы сломаете трубку
20) При курении старайтесь, чтобы дым был как можно горячее. Тепло – это синоним жизни. К тому же, Вы же курите трубку, а не едите холодные закуски.
21) И последнее. Минздрав предупреждает «Курение…», - и далее по тексту.
Такие вот секреты курительной трубки. С помощью техники горячего курения Вы сможете… курить трубку горячо. Засим возвращаюсь к осознанию себя. И напоминаю: все вышесказанное не зря находится не в разделе «Рай начинающего курильщика».
#13
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 26 July 2002 - 06:00 PM
Как я провел в лету
Описание эпизодических миров, возникших вследствие совмещения северных территорий и мозга т. Welshа
По тундре, по железной дороге…
Ц. Саломон. «Песнь Песней»
Говорят, что в Антарктиде
Два пингвина ловят мидий.
Говорят, что в небесах,
Ходят все в одних трусах.
Егор Радов, сетевой поэт. «Пространства»
Жил да был Welsh. Никаких сыновей у названного Welsha не было, и дочерей также не наблюдалось. Зато достославный Welsh (для краткости ниже: я) обладал различными замечательными и чудесными чертами характера, был надеждой, опорой и светлым будущим мирового пролетариата. Мировой пролетариат, однако, названого Welsha не чтил, и на ночь молился другим богам. Ну да каждому свой бог.
Итак, отправился я летом в тундру, ведь слышал я, что дюже комары там голодают и волки без дела ходят серые все, как высохшая моль. Туда, на поезде Москва-Лабытнанги я и выехал по наступлении срока, который был намечен для отъезда в целях прибытия во время, в будущее и прочей рационализации пространственных отношений. Взял я с собой кисет давешнего Орлика и трубочку одну, ведь полагал, что курить много не придется. Вот несколько эпизодов из моей поездки.
Эпизод 1. Скрытая угроза
Иду. Вернее, идем. В последний момент захватил с собой пьяного приятеля без носков. Носки выдал. Идем по железке, потому как планы подняться на гору Пайер обрушились вместе с известием об отсутствии моста и дороги там, где они должны были быть. Советские карты как были, так и остаются самыми конспиративными в мире. Тем более в области, где большинство объектов – это ИТК. Под вечер, в комарином мареве, подходим к полустанку. Два дома, из коих к нам направляется мужик (все тело в наколках) и женщина неопределенного возраста с лошадиным лицом и явными признаками белки на оном (белка не такая, как со стрелкой, а такая как при долгом и продолжительном пьянстве). Ой ребята! Ой куда! К нам, к нам, переночуете (или передневуете, потому как полярный день не подразумевает темноты) и проч. Заходим в дом. Сидим. Наши хозяева начинают оживленно обсуждать, кормить ребят, или идти за спиртом. Периодически сверху раздаются стук. Выясняется, что там заперли Светку. Светка в скорости появляется, выбравшись через окно. Это женщина лет 25-ти, на выглядящая на все 40. Белая рубашка и черный галстук с узлом на груди – таков ее наряд. Синяк под глазом. Если бы не вопиющая испитость лица, ее вполне можно было бы назвать красивой. Наши давешние друзья объясняют Светке, что это некий Боря закрыл ее на чердаке. Светка не верит. Дальше наши новые друзья ругаются, иногда ударяя друг друга, но лениво, видно, что все это не ново, они привыкли, и прекрасно понимают, что им здесь и дальше жить вместе. Что плохо – так это то, что во время споров, каждая сторона обращается к «ребятам» за поддержкой, вовлекая нас, таким образом, в конфликт. Также и белочная тетя явно имеет на нас какие-то виды. Впрочем это все не опасно. Только понятно. Что поспать тут не получится. Светка поясняет, что у них тут «амур де труа», так она и выразилась. Потом. Безотносительно к происходящему Светка просит мужика (а он, собственно, муж ей) «починить телевизор». Он подходит к телевизору и начинает тупо крутить тумблер переключение передач. На экране – на всех каналах идет жесткий порнобоевик Мистера Броуна – «Движение». Через минуту мужик предполагает: «Профилактика?» «Третий день профилактика?», - с ироничным скепсисом (ууу! Какой зверь! Ироничный скепсис! Пушистый, наверное… - прим. ред. ) возражает Светка. «Сегодня понедельник», - предполагает мужик, и, удовлетворившись эти объяснением, от телевизора отходит.
Тем временем продолжается обсуждение «спирт » или «кормить ребят». Спирт побеждает. В разговоре, чистый Хармс, упоминаются «бабушка и Боря» (где они там все живут?), вроде у кого-то из этих мифических персонажей «оно» есть. Наконец, Светка и муж ейный, Асташов, обмениваясь легкими ударами, уходят, чем немного обижают нашу белочную знакомую. Тут я говорю: «Надо.. уходить отсюда» (в оригинале я выразился понятнее и более близко к тому, что произошло). И мы с… ушли. Сбегли. И, пройдя еще километров восемь, поставили палатку на чудном острове на реке Елец, которая заворачивала к югу, освобождая долину для реки Собь (что мы еще будем переходить). Там мы поели каши с тушенкой, и были счастливы палаткой, в отличие от комаров. Что недовольно гудели снаружи. Угроза скрылась и собиралась показаться завтра.
Описание эпизодических миров, возникших вследствие совмещения северных территорий и мозга т. Welshа
По тундре, по железной дороге…
Ц. Саломон. «Песнь Песней»
Говорят, что в Антарктиде
Два пингвина ловят мидий.
Говорят, что в небесах,
Ходят все в одних трусах.
Егор Радов, сетевой поэт. «Пространства»
Жил да был Welsh. Никаких сыновей у названного Welsha не было, и дочерей также не наблюдалось. Зато достославный Welsh (для краткости ниже: я) обладал различными замечательными и чудесными чертами характера, был надеждой, опорой и светлым будущим мирового пролетариата. Мировой пролетариат, однако, названого Welsha не чтил, и на ночь молился другим богам. Ну да каждому свой бог.
Итак, отправился я летом в тундру, ведь слышал я, что дюже комары там голодают и волки без дела ходят серые все, как высохшая моль. Туда, на поезде Москва-Лабытнанги я и выехал по наступлении срока, который был намечен для отъезда в целях прибытия во время, в будущее и прочей рационализации пространственных отношений. Взял я с собой кисет давешнего Орлика и трубочку одну, ведь полагал, что курить много не придется. Вот несколько эпизодов из моей поездки.
Эпизод 1. Скрытая угроза
Иду. Вернее, идем. В последний момент захватил с собой пьяного приятеля без носков. Носки выдал. Идем по железке, потому как планы подняться на гору Пайер обрушились вместе с известием об отсутствии моста и дороги там, где они должны были быть. Советские карты как были, так и остаются самыми конспиративными в мире. Тем более в области, где большинство объектов – это ИТК. Под вечер, в комарином мареве, подходим к полустанку. Два дома, из коих к нам направляется мужик (все тело в наколках) и женщина неопределенного возраста с лошадиным лицом и явными признаками белки на оном (белка не такая, как со стрелкой, а такая как при долгом и продолжительном пьянстве). Ой ребята! Ой куда! К нам, к нам, переночуете (или передневуете, потому как полярный день не подразумевает темноты) и проч. Заходим в дом. Сидим. Наши хозяева начинают оживленно обсуждать, кормить ребят, или идти за спиртом. Периодически сверху раздаются стук. Выясняется, что там заперли Светку. Светка в скорости появляется, выбравшись через окно. Это женщина лет 25-ти, на выглядящая на все 40. Белая рубашка и черный галстук с узлом на груди – таков ее наряд. Синяк под глазом. Если бы не вопиющая испитость лица, ее вполне можно было бы назвать красивой. Наши давешние друзья объясняют Светке, что это некий Боря закрыл ее на чердаке. Светка не верит. Дальше наши новые друзья ругаются, иногда ударяя друг друга, но лениво, видно, что все это не ново, они привыкли, и прекрасно понимают, что им здесь и дальше жить вместе. Что плохо – так это то, что во время споров, каждая сторона обращается к «ребятам» за поддержкой, вовлекая нас, таким образом, в конфликт. Также и белочная тетя явно имеет на нас какие-то виды. Впрочем это все не опасно. Только понятно. Что поспать тут не получится. Светка поясняет, что у них тут «амур де труа», так она и выразилась. Потом. Безотносительно к происходящему Светка просит мужика (а он, собственно, муж ей) «починить телевизор». Он подходит к телевизору и начинает тупо крутить тумблер переключение передач. На экране – на всех каналах идет жесткий порнобоевик Мистера Броуна – «Движение». Через минуту мужик предполагает: «Профилактика?» «Третий день профилактика?», - с ироничным скепсисом (ууу! Какой зверь! Ироничный скепсис! Пушистый, наверное… - прим. ред. ) возражает Светка. «Сегодня понедельник», - предполагает мужик, и, удовлетворившись эти объяснением, от телевизора отходит.
Тем временем продолжается обсуждение «спирт » или «кормить ребят». Спирт побеждает. В разговоре, чистый Хармс, упоминаются «бабушка и Боря» (где они там все живут?), вроде у кого-то из этих мифических персонажей «оно» есть. Наконец, Светка и муж ейный, Асташов, обмениваясь легкими ударами, уходят, чем немного обижают нашу белочную знакомую. Тут я говорю: «Надо.. уходить отсюда» (в оригинале я выразился понятнее и более близко к тому, что произошло). И мы с… ушли. Сбегли. И, пройдя еще километров восемь, поставили палатку на чудном острове на реке Елец, которая заворачивала к югу, освобождая долину для реки Собь (что мы еще будем переходить). Там мы поели каши с тушенкой, и были счастливы палаткой, в отличие от комаров. Что недовольно гудели снаружи. Угроза скрылась и собиралась показаться завтра.
#14
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 03 August 2002 - 06:00 PM
...не хотел ничего писать далее, но история про трубку – по теме форума. А что по теме форума, то априори священно…
Тундра, день два. Поучительная история о героической трубке (без эпилога и морали)
Второй день был знаменателен первым переходом через реку Собь. Она стекала гор, богатая камнями, и создавала возможность для собственного перехода, хотя, течение в большинстве мест было очень сильным. Но брод я нашел (вернее, был поставлен перед фактом его нахождения – не возвращаться же обратно). Надо сказать, что еще с Байкальской тайги у меня развилась некая боязнь перехода рек. Там я три раза за два дня фактически тонул. А в одном моменте, подхваченный вместе с напарником мощным течением Рели я, с рюкзаком вынужден был плыть наперекор горной реке (которая и Ниву снесет) к острову, что непонятным образом удалось. Посему боязнь имеется. Однако переход был достаточно простым и добавил много приятного сладкого адреналина. Мой приятель колупался еще минут двадцать (что было вызвано как отсутствием опыта так и вообще его природной осторожностью). Потом мы прошли еще километров 25 и решили что вечер. Именно решили. Потому как часов не имели, а полярный день вечера как такового не подразумевает. И вот, фактически на полуострове (последний час мы шли по безымянному на моей карте притоку Соби по колени, а то и по другие интересные места в воде) мы стали пытаться ставить палатку. Тундра (таков ее свойство) деревьев не содержит, лишь невысокие кусты и то редко. А палатка у меня – двускатная (т. н. «домик»), требует больших деревьев. Почему не нормальная – каркасная – так денег нет, часть снаряги совершенно не пригодна для использования в условиях отличных от крымских и подмосковных ландшафтов. К тому же промокаемая и продуваемая. Мне в этом отношении (об отсутствии денег) нравится следующая история, которую я сейчас изложу. Расcказывает Сергей Надточий. Опубликовано на www.mountain.ru: «9 мая связка в 9.00 или чуть раньше начинает "Рыжий Угол" 5Б (От редакции: 5А). Лезут долго и нудно. В 20:00 они остаются на горе в гордом одиночестве. От помощи отказываются. И только в 21:30 (уже ночь) просят: "Алло, земля! Дайте веревку!" Дали, как не дать, чай не фрицы. До полуночи спасали ребят. Хороших, смелых. Но… которые и сегодня живут реалиями 70-х годов. У второго рюкзак неподъемный, первый увешан барахлом - это не восхождение, а подъем тяжестей на высоту "Рыжего Угла". Поздно ночью выясняется, что они инструктора. "А почему же такое говняное барахло?" - "А мы бедные". На Эверест почему-то никому не приходит в голову идти в фуфайке, ватных штанах и валенках. А на "Рыжий" можно с металлоломом!!! Это не преувеличение. Посудите сами: около сорока карабинов, куча крючьев. Снаряга из наборов начала семидесятых годов - даже железные "ублюдки". В общем, килограммов на 15 рюкзак второго тянул. А еще снаряга первого!.. Выпили, расслабились. А потом они и говорят: "Да, мы здесь не очень, но на льду мы крутые парни". Почему-то не хочется верить. То ли потому, что ходил и лед, то ли потому, что знаю: ледовое снаряжение еще дороже. А уровень их в Крыму соответствует, ну, "Филатовке" 3Б, что ли. Что они могут передать питомцам - только личное мужество…»
Так вот и я – бедный. Так что, привязав палатку одним концом к кусту, а другим к вбитой в землю длинной палке (которая держалась на соплях, так как каменистая почва не располагала к иному), мы вроде отправились спать (предварительно отужинав). Палатка стремилась одной стороной к земле. Прошло часа два. Приятель мой спал. И тут пошел дождь. Вернее, ливень. На палатку был водружен полиэтилен. Но дома, отрезая от большого куска полиэтилена нужное на палатку количество, я не рассчитал, вернее ничего рассчитывать не стал. Итак, полиэтилен накрывал лишь половину палатки. Хотя от такого дождя никакой полиэтилен бы не спас. Глянув в окошко, я увидел картину, которую можно назвать «в горы пришел дождь». Дождь пришел на долго, совершенно серое небо на всем совсем небесном протяжении. Вначале мы веселились и даже покурили. Поскольку сигареты у приятеля иссякли, мы свернули мой Орлик в оторванную от А4 полоску и думали им (и даже я дымил). Думаю, это мое ноу-хау, полагаю, никто доселе в тех местах не курил орликовский флейк таким способом (если вообще курил). Потом мы стали мокнуть и мокли три часа. Я под такие многодневные дожди попадал. Малоприятное существование. Помню, в Псковской области я, своем типпи (такое жилище на шестах, типа индейского) находился под непрерывным дождем дня три. Сообщает интересный ход мыслям эта постоянная мокрость.
Постепенно мокрым стали мы, наши вещи, вещи в рюкзаке и вообще все что можно себе представить. Приятель, которому я отдал свою пенку (коврик такой) лежал в луже и выжимал туда свой свитер (который облегал его). Причем. Единственное стоящее в моей палатке – суть непромокаемое дно, и лужи, соответственно, никуда не девались, украшая наш скудный быт. Часа через три (а дождь идет), я понял, что надо что-то предпринимать. Мы вылезли из практически лежащей на земле палатки. Я пошел в одну сторону – река не проходима и широка. В другую. В другой стороне можно было дойти до середины реки, но дальше оказалось глубоко. Комары кусались и мешали думать. «Плыть неохота», - сказал я (тем более не хотелось бросать вещи). Приятелю мысль переплыть тоже восторга не внушала. Однако делать нечего. «Придется плыть», - сказал я. И мы пошли. Впрочем, мною был найден брод (или. вернее, просто место, где помельче). Мы перешли (течение позволяло). Глубина максимально достигала пояса. Потом мы вернулись за нашими мокрыми вещами. Часть я кинул в рюкзак, водрузил на приятелю на плечи палатку и спальник, и мы перешли на другой берег во второй раз. На другом берегу начинался поселок Полярный (мы видели его вчера). Большой поселок. Три улицы. Два магазина. Было, как выяснилось позже, пять утра. Поселок спал. Мы прошли его весть, стуча зубами. Потом примостились в заброшенной избушке, почти без стен и крыши. Там стояли и дрожали. Потом у нас происходило в этом поселке общение, питие водки и прочие вещи (не говоря уже о том. что мы чудно высохли, ожидая поезда), однако я и так уже затянул свое повествование, не поинтересовавшись, хочет кто его услышать или нет.
Теперь о трубке. Она промокла. Промокла сильно, даже можно сказать, что искупалась. Приобрела нездоровый темный цвет. Ерши, что лежали с ней в сумочке вообще покрылись чем-то, напоминающим ржавчину. Сама трубка – это, как я понимаю, некая отбраковка от Бреббии, называется Грецо Греца (или как-то подобно). Без всяких. Понятное дело. Золотых ромбов, лишь на втулке мундштука имеется надпись Бреббия (латинскими буквами). Под, как мне сказали при ее покупке «3мм фильтр». Говорят, даже бальса бывает трехмиллеметровая. Я такой не пользовался, расщеплял 6мм. Впрочем, очень скоро я перешел на полностью бесфильтровое курение. Трубка формы биллиард и с очень толстыми стенками (за то и бралась). Спасал я ее так. Мундштук – внутри ершами, салфетками, спиртом. Снаружи – маслом. Чаша – снаружи маслом, края – спиртом. Чаша и чубук – внутри – салфетками (много салфеток), спиртом, тщательно. Потом сушить. Через двое суток курилась с трудом. Потом (оставшиеся две недели моих перемещений) отдыхала от всех этих надругательств. В Москве чубук еще чистил ершами, смоченными в бальзаме. Первая покурка Москве – технически курилась превосходно (забил две трети, две спички, до дна), но был посторонний привкус (то ли сырости, то ли спирта). Вторая покурка – никаких проблем. Думаю, трубка выжила. Вот такая история про трубку. Все, умолкаю в своей злобе. Более пока ничье внимание отвлекать не берусь (ИМХО, конечно).
Тундра, день два. Поучительная история о героической трубке (без эпилога и морали)
Второй день был знаменателен первым переходом через реку Собь. Она стекала гор, богатая камнями, и создавала возможность для собственного перехода, хотя, течение в большинстве мест было очень сильным. Но брод я нашел (вернее, был поставлен перед фактом его нахождения – не возвращаться же обратно). Надо сказать, что еще с Байкальской тайги у меня развилась некая боязнь перехода рек. Там я три раза за два дня фактически тонул. А в одном моменте, подхваченный вместе с напарником мощным течением Рели я, с рюкзаком вынужден был плыть наперекор горной реке (которая и Ниву снесет) к острову, что непонятным образом удалось. Посему боязнь имеется. Однако переход был достаточно простым и добавил много приятного сладкого адреналина. Мой приятель колупался еще минут двадцать (что было вызвано как отсутствием опыта так и вообще его природной осторожностью). Потом мы прошли еще километров 25 и решили что вечер. Именно решили. Потому как часов не имели, а полярный день вечера как такового не подразумевает. И вот, фактически на полуострове (последний час мы шли по безымянному на моей карте притоку Соби по колени, а то и по другие интересные места в воде) мы стали пытаться ставить палатку. Тундра (таков ее свойство) деревьев не содержит, лишь невысокие кусты и то редко. А палатка у меня – двускатная (т. н. «домик»), требует больших деревьев. Почему не нормальная – каркасная – так денег нет, часть снаряги совершенно не пригодна для использования в условиях отличных от крымских и подмосковных ландшафтов. К тому же промокаемая и продуваемая. Мне в этом отношении (об отсутствии денег) нравится следующая история, которую я сейчас изложу. Расcказывает Сергей Надточий. Опубликовано на www.mountain.ru: «9 мая связка в 9.00 или чуть раньше начинает "Рыжий Угол" 5Б (От редакции: 5А). Лезут долго и нудно. В 20:00 они остаются на горе в гордом одиночестве. От помощи отказываются. И только в 21:30 (уже ночь) просят: "Алло, земля! Дайте веревку!" Дали, как не дать, чай не фрицы. До полуночи спасали ребят. Хороших, смелых. Но… которые и сегодня живут реалиями 70-х годов. У второго рюкзак неподъемный, первый увешан барахлом - это не восхождение, а подъем тяжестей на высоту "Рыжего Угла". Поздно ночью выясняется, что они инструктора. "А почему же такое говняное барахло?" - "А мы бедные". На Эверест почему-то никому не приходит в голову идти в фуфайке, ватных штанах и валенках. А на "Рыжий" можно с металлоломом!!! Это не преувеличение. Посудите сами: около сорока карабинов, куча крючьев. Снаряга из наборов начала семидесятых годов - даже железные "ублюдки". В общем, килограммов на 15 рюкзак второго тянул. А еще снаряга первого!.. Выпили, расслабились. А потом они и говорят: "Да, мы здесь не очень, но на льду мы крутые парни". Почему-то не хочется верить. То ли потому, что ходил и лед, то ли потому, что знаю: ледовое снаряжение еще дороже. А уровень их в Крыму соответствует, ну, "Филатовке" 3Б, что ли. Что они могут передать питомцам - только личное мужество…»
Так вот и я – бедный. Так что, привязав палатку одним концом к кусту, а другим к вбитой в землю длинной палке (которая держалась на соплях, так как каменистая почва не располагала к иному), мы вроде отправились спать (предварительно отужинав). Палатка стремилась одной стороной к земле. Прошло часа два. Приятель мой спал. И тут пошел дождь. Вернее, ливень. На палатку был водружен полиэтилен. Но дома, отрезая от большого куска полиэтилена нужное на палатку количество, я не рассчитал, вернее ничего рассчитывать не стал. Итак, полиэтилен накрывал лишь половину палатки. Хотя от такого дождя никакой полиэтилен бы не спас. Глянув в окошко, я увидел картину, которую можно назвать «в горы пришел дождь». Дождь пришел на долго, совершенно серое небо на всем совсем небесном протяжении. Вначале мы веселились и даже покурили. Поскольку сигареты у приятеля иссякли, мы свернули мой Орлик в оторванную от А4 полоску и думали им (и даже я дымил). Думаю, это мое ноу-хау, полагаю, никто доселе в тех местах не курил орликовский флейк таким способом (если вообще курил). Потом мы стали мокнуть и мокли три часа. Я под такие многодневные дожди попадал. Малоприятное существование. Помню, в Псковской области я, своем типпи (такое жилище на шестах, типа индейского) находился под непрерывным дождем дня три. Сообщает интересный ход мыслям эта постоянная мокрость.
Постепенно мокрым стали мы, наши вещи, вещи в рюкзаке и вообще все что можно себе представить. Приятель, которому я отдал свою пенку (коврик такой) лежал в луже и выжимал туда свой свитер (который облегал его). Причем. Единственное стоящее в моей палатке – суть непромокаемое дно, и лужи, соответственно, никуда не девались, украшая наш скудный быт. Часа через три (а дождь идет), я понял, что надо что-то предпринимать. Мы вылезли из практически лежащей на земле палатки. Я пошел в одну сторону – река не проходима и широка. В другую. В другой стороне можно было дойти до середины реки, но дальше оказалось глубоко. Комары кусались и мешали думать. «Плыть неохота», - сказал я (тем более не хотелось бросать вещи). Приятелю мысль переплыть тоже восторга не внушала. Однако делать нечего. «Придется плыть», - сказал я. И мы пошли. Впрочем, мною был найден брод (или. вернее, просто место, где помельче). Мы перешли (течение позволяло). Глубина максимально достигала пояса. Потом мы вернулись за нашими мокрыми вещами. Часть я кинул в рюкзак, водрузил на приятелю на плечи палатку и спальник, и мы перешли на другой берег во второй раз. На другом берегу начинался поселок Полярный (мы видели его вчера). Большой поселок. Три улицы. Два магазина. Было, как выяснилось позже, пять утра. Поселок спал. Мы прошли его весть, стуча зубами. Потом примостились в заброшенной избушке, почти без стен и крыши. Там стояли и дрожали. Потом у нас происходило в этом поселке общение, питие водки и прочие вещи (не говоря уже о том. что мы чудно высохли, ожидая поезда), однако я и так уже затянул свое повествование, не поинтересовавшись, хочет кто его услышать или нет.
Теперь о трубке. Она промокла. Промокла сильно, даже можно сказать, что искупалась. Приобрела нездоровый темный цвет. Ерши, что лежали с ней в сумочке вообще покрылись чем-то, напоминающим ржавчину. Сама трубка – это, как я понимаю, некая отбраковка от Бреббии, называется Грецо Греца (или как-то подобно). Без всяких. Понятное дело. Золотых ромбов, лишь на втулке мундштука имеется надпись Бреббия (латинскими буквами). Под, как мне сказали при ее покупке «3мм фильтр». Говорят, даже бальса бывает трехмиллеметровая. Я такой не пользовался, расщеплял 6мм. Впрочем, очень скоро я перешел на полностью бесфильтровое курение. Трубка формы биллиард и с очень толстыми стенками (за то и бралась). Спасал я ее так. Мундштук – внутри ершами, салфетками, спиртом. Снаружи – маслом. Чаша – снаружи маслом, края – спиртом. Чаша и чубук – внутри – салфетками (много салфеток), спиртом, тщательно. Потом сушить. Через двое суток курилась с трудом. Потом (оставшиеся две недели моих перемещений) отдыхала от всех этих надругательств. В Москве чубук еще чистил ершами, смоченными в бальзаме. Первая покурка Москве – технически курилась превосходно (забил две трети, две спички, до дна), но был посторонний привкус (то ли сырости, то ли спирта). Вторая покурка – никаких проблем. Думаю, трубка выжила. Вот такая история про трубку. Все, умолкаю в своей злобе. Более пока ничье внимание отвлекать не берусь (ИМХО, конечно).
#15
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 08 August 2002 - 06:00 PM
Визуализируем.. оказывается, такие места бывают не только на картинках, а чтобы их снять достаточно обычной мыльницы...
#17
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 17 October 2002 - 06:00 PM
Сигарета или повесть о первой любви(полуденный гон от автора хитов: “История Баттнера, рассказанная им самим”, “Моя жизнь и дргуие великие люди”)
…
Первая любовь жила отдельно, чувствуя свою гендерную неполноценность и от того казалась еще прелестней. У нее было не так много вторичных половых признаков, что ее смущало и она сидела дома, поджав колени под голову и смотрела на луну, как одинокая волчица. Зато у нее проявились половые признаки последнего порядка – дебелость (не путать с дебильностью), целлюлит. Также у нее был энурез, но она от него не страдала, поскольку принимала за менструации. Она сидела дома в своем пугливом одиночестве, маленькая домашняя девочка в махровом халатике, и томик Достоевского второй год не покидал ее колен. Поскольку она все время сидела дома, юный welsh никоим образом не мог с ней познакомиться. И, к своему стыду, первая любовь так и не узнала welshа. Зато welsh нашел себе новое занятие, коему и предался с несказанным удовольствием.
На дедовском столе лежала пачка «Столичных» чаруя воображение юного welsha также, как сексуальные фантазии донимали юного Зигмунда, а игра в солдатиков маленького Шикльгрубера. «Столичные» пахли уютом и домом. Они отдавали покоем и вечерней тишиной. В них было что-то изначально человеческое, это была вещь в себе, она не была сообразной другим производным человеков, что welsh наблюдал повсеместно. Welsh расхитил три сигаретины из пачки и попробовал приступить к более тесному знакомству. Однако прикурить он не сумел, ибо поддержание открытого огня (как будто бывает закрытый) рядом с лицом никак не совмещалось с попыткой втянуть в себя воздух через аккуратный цилиндрик. И дружба с сигаретами была отложена до лучших времен. Лучшие времена долго не шли, их пугало серое небо, они, времена, в своей экспоненциальной компоненте, были так заняты соблюдением своей основной функции (проистечением), что у них, временов, быть хотя бы хорошими (не говоря уже о лучших) времени не оставалось вовсе. Не ожидая милостей от природы, как каждый полусоветский подросток, welsh занялся сигаретами сам, продираясь сквозь недоверие родилей и осуждение учителей, продираясь, как горный баран через горяще-говорящие кусты.
Уже тогда было видно, что все порядочные люди курят, тогда как все скучные члены общества, накрывшись своей интеллигентностью или ее обраткой брезгливо морщат губы, улыбаясь при этом одлними глазами, как вожди нашей Родины широкой.
Сигареты Лаки Страйк (счастливый страйк – иностр.) были методом проб и ошибок найдены, обожествлены и скурены. Как им и полагалось. Нежное отношение к Лаки Страйкам можно сравнить с тем, как некоторые товарищи трепещут над своими баттнерами и бурами. Конечно, в отличие от означенных товарищей, спать welsh ложился без сигарет, да и кипятить последние не пробовал, видимо, от своей кастовой ограниченности.
Впервые свой любимый сорт сигарет он попробовал в школьном туалете, который окружающие ласково так звали «сортиром». Ничего приятного в сем помещении не содержалось, и вся романтика там гибла на корню. Угощенный остатком сигареты Лаки Страйк велш так до конца не понял всего ее аромата и уникального вкуса, потому как оставили ему по сути один фильтр.
Уже позже welsh распробовал этот фулл-бодиед ориджиналл чойс, этот нежный вкус лаки страйка, эту приятную крепость (8мг) и удивился этим немногочисленным смолам (12 мг). Эти сигареты стали символом и спутником эпохи, ее духом. С ними welsh радовался и плакал, терялся в горах и получал по морде, бил по морде, плавал… Welsh научился курить под душем, под дождем, в троллейбусе… Он был ласков со своим лаки страйком, почти не изменял ему, и польщенный лаки страйк платил ему тем же.
Годы шли, шли, и прошли. Но и теперь, осенью, когда листья шуршат под ногами, сообщая коже щек тонкую нежность, когда ветер вздымает порывы души, и сладкая грусть точит как червь сознание, когда люди идут мимо, бесплотны, как призраки, а призраки общаются с нижним миром, приняв форму людей, welsh берет свой лаки страйк, перенося его на любой сигаретный бленд и глубоко затягивается. Первая тяга – не в себя, потом маленькая, сильнее, наконец во все свои израненные легкие, во всю свою почти загубленную бессмертную душу. Сигарета тлеет, как в детстве, послушная своей внутренней силиторной химии, фильтр охвачен зубами, и осень, и царит гармония, гармония не бывает долгой, но она есть. И где-то живет первая любовь (или, скорее, нулевая, любовь без номера), она поджала свои опухшие ноги под раздутые чресла, она лениво давит прыщи и чешется там, где хочет… И welsh, по другую сторону вселенной радуется тому, что любовь и женщины пошли у него отдельно, что вместо первой любви он нашел вечного, никогда не изменяющего друга, в виде многоих братьев-цилиндриков таких добрых, кротких и родных.
ПС: Все имена вымышленны. Все истории спиральны. Вся правда где-то там.
_______________
Тут эта.. некоторые несознательные товарищи подбирают на тротуарах то, что никому не нужно. Хочу сказать, что эти товарищи называются клептоманы, и то что они подбирают, некоторым очень даже нужно, а то, что они называют тротуаром не всегда таковым является.
…
предложила сигарету. И тобой завороженный.
На мгновенье задержался, наблюдая твой извив
Северянин
Первая любовь жила отдельно, чувствуя свою гендерную неполноценность и от того казалась еще прелестней. У нее было не так много вторичных половых признаков, что ее смущало и она сидела дома, поджав колени под голову и смотрела на луну, как одинокая волчица. Зато у нее проявились половые признаки последнего порядка – дебелость (не путать с дебильностью), целлюлит. Также у нее был энурез, но она от него не страдала, поскольку принимала за менструации. Она сидела дома в своем пугливом одиночестве, маленькая домашняя девочка в махровом халатике, и томик Достоевского второй год не покидал ее колен. Поскольку она все время сидела дома, юный welsh никоим образом не мог с ней познакомиться. И, к своему стыду, первая любовь так и не узнала welshа. Зато welsh нашел себе новое занятие, коему и предался с несказанным удовольствием.
На дедовском столе лежала пачка «Столичных» чаруя воображение юного welsha также, как сексуальные фантазии донимали юного Зигмунда, а игра в солдатиков маленького Шикльгрубера. «Столичные» пахли уютом и домом. Они отдавали покоем и вечерней тишиной. В них было что-то изначально человеческое, это была вещь в себе, она не была сообразной другим производным человеков, что welsh наблюдал повсеместно. Welsh расхитил три сигаретины из пачки и попробовал приступить к более тесному знакомству. Однако прикурить он не сумел, ибо поддержание открытого огня (как будто бывает закрытый) рядом с лицом никак не совмещалось с попыткой втянуть в себя воздух через аккуратный цилиндрик. И дружба с сигаретами была отложена до лучших времен. Лучшие времена долго не шли, их пугало серое небо, они, времена, в своей экспоненциальной компоненте, были так заняты соблюдением своей основной функции (проистечением), что у них, временов, быть хотя бы хорошими (не говоря уже о лучших) времени не оставалось вовсе. Не ожидая милостей от природы, как каждый полусоветский подросток, welsh занялся сигаретами сам, продираясь сквозь недоверие родилей и осуждение учителей, продираясь, как горный баран через горяще-говорящие кусты.
Уже тогда было видно, что все порядочные люди курят, тогда как все скучные члены общества, накрывшись своей интеллигентностью или ее обраткой брезгливо морщат губы, улыбаясь при этом одлними глазами, как вожди нашей Родины широкой.
Сигареты Лаки Страйк (счастливый страйк – иностр.) были методом проб и ошибок найдены, обожествлены и скурены. Как им и полагалось. Нежное отношение к Лаки Страйкам можно сравнить с тем, как некоторые товарищи трепещут над своими баттнерами и бурами. Конечно, в отличие от означенных товарищей, спать welsh ложился без сигарет, да и кипятить последние не пробовал, видимо, от своей кастовой ограниченности.
Впервые свой любимый сорт сигарет он попробовал в школьном туалете, который окружающие ласково так звали «сортиром». Ничего приятного в сем помещении не содержалось, и вся романтика там гибла на корню. Угощенный остатком сигареты Лаки Страйк велш так до конца не понял всего ее аромата и уникального вкуса, потому как оставили ему по сути один фильтр.
Уже позже welsh распробовал этот фулл-бодиед ориджиналл чойс, этот нежный вкус лаки страйка, эту приятную крепость (8мг) и удивился этим немногочисленным смолам (12 мг). Эти сигареты стали символом и спутником эпохи, ее духом. С ними welsh радовался и плакал, терялся в горах и получал по морде, бил по морде, плавал… Welsh научился курить под душем, под дождем, в троллейбусе… Он был ласков со своим лаки страйком, почти не изменял ему, и польщенный лаки страйк платил ему тем же.
Годы шли, шли, и прошли. Но и теперь, осенью, когда листья шуршат под ногами, сообщая коже щек тонкую нежность, когда ветер вздымает порывы души, и сладкая грусть точит как червь сознание, когда люди идут мимо, бесплотны, как призраки, а призраки общаются с нижним миром, приняв форму людей, welsh берет свой лаки страйк, перенося его на любой сигаретный бленд и глубоко затягивается. Первая тяга – не в себя, потом маленькая, сильнее, наконец во все свои израненные легкие, во всю свою почти загубленную бессмертную душу. Сигарета тлеет, как в детстве, послушная своей внутренней силиторной химии, фильтр охвачен зубами, и осень, и царит гармония, гармония не бывает долгой, но она есть. И где-то живет первая любовь (или, скорее, нулевая, любовь без номера), она поджала свои опухшие ноги под раздутые чресла, она лениво давит прыщи и чешется там, где хочет… И welsh, по другую сторону вселенной радуется тому, что любовь и женщины пошли у него отдельно, что вместо первой любви он нашел вечного, никогда не изменяющего друга, в виде многоих братьев-цилиндриков таких добрых, кротких и родных.
ПС: Все имена вымышленны. Все истории спиральны. Вся правда где-то там.
_______________
Тут эта.. некоторые несознательные товарищи подбирают на тротуарах то, что никому не нужно. Хочу сказать, что эти товарищи называются клептоманы, и то что они подбирают, некоторым очень даже нужно, а то, что они называют тротуаром не всегда таковым является.
#18
welsh
-
- Член клуба
-
- 412 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 20 October 2002 - 06:00 PM
Рецензия на 1 (одно) произведение “Падение Во Грех” (все с больших букв)
Смерть – это просто поворот
ключа в другую сторону
Евангелие от Серафима 3.10
Автор шедевров «Сын Бориса Моисеева», «Дети Лейтенанта Шмидта», «Отец русской демократии» и «Бабушка баттнера», известный Filaret (ниже именуемый Автор) предал гласности свое новейшее творение: «Дочь Пугачевой». В нем Автор повествует о знакомстве с собой дочери Аллы Пугачевой (такая певица). Автобиографичное повествование, в котором протагонистом выступает юный Автор, характеризуется мастерским стилем и безупречным слогом. Рассказ держит читателя в напряжении с первой до последней минуты. Однако беллетристичность произведения вовсе не означает отсутствия в нем некоей философской основы. Этот латентный второй философский план содержит извечный вопрос: яйцо или курица? То есть, пить или не пить? То бишь - трубка или сигарета.
Эпиграфом к работе служат строки из Уелша: «Уже тогда было видно, что все порядочные люди курят…». В ходе повествования перед нами встает образ Маши, некрасивой усатой девушки, которая вряд ли может служить усладой настоящему интеллектуалу. Вот как автор рисует Машу: «…имела необъятный размер талии и толстые, в красных пупырышках и желтых колготках, ноги. Мочка уха у Машки было вымазано зеленкой, а на трепетной девичьей губе, уже пробивался пушок первых усиков…». Трагикомизм главного женского образа Автор прекрасно передает вначале с помощью силлогизма «мочка уха… было вымазано». Нет, это не грамматическая ошибка, уж что-что, а склонять и спрягать Автор умеет, как никто другой. Нет! Это подчеркивает характер Маши, «зеленая Уха» вступает в резкий контраст с ее ярко-красными губами Затем автор указывает на «первые усики». Это трагический фатальный футуризм, сидящий в героине. Раз есть первые усики, то будут и вторые. Здесь усики символизирует не страстность натуры, а будущие. Оставленные за кадром повествования будущие проблемы героини в личной жизни, фатальный неуспех у мужского пола, последующий алкоголизм и сумасшедший дом. Маша должна отвратить читателя от себя. Вот как реагирует на нее спутник героя: «как лицо моего беспокойного друга краснеет, синеет, идет прыщами, волдырями шишкам». Хочется спросить: зачем автор пишет таких дам, прорисовывает самые отталкивающие черты женской натуры? Но все становится ясно, когда мы узнаем, что Маша курит. Курит сигареты. Трагический, отталкивающий образ Маши транспонируется на сигареты, «вот кто курит сигареты», - как бы говорит Автор. «Ты с ними?». Вспомним уелшеризм, предварявший рассказ. Оказывается не все приличные люди курят, - как бы восклицает Автор, выглядывая из-за обрюзгшего лица своей героини. Вроде бы Автор говорит: «проститутки на Тверской курят поголовно, а члены нашего правительства с сигаретой не показываются». Однако о том, что означает «приличный» для Автора, вот в чем вопрос. Тут нам необходима эстетика, но эстетику недавно отменили, и снова отрасти она еще у нас не успела. Мораль выводит друг героя: «Надо было покупать трубку…березовую». Да, сколько сигарет не бери, все равно всю жизнь бегать. Эта пауза, многоточие перед словом «березовую» относится уже к самому эпитету, а не к предшествующему предложению. Она сообщает слову «березовая» дополнительную теплоту, что-то такое внутренне-домашнее, в противовес вульгарным «уличным» сигаретам. Таким образом, в конце произведения высокая табачная философия и приключенчески-автобиографическая компонента работы сливаются вместе и образуют мощную литературную коду.
В целом новую работу Автора, несмотря на кажущуюся примитивность и художественную непритязательность, следует оценить высоко. Кажется, она вполне может занять свой ряд в череде рекламных роликов «Паша… 18 лет… играет в компьютерные игры… смотрит порнографию… готовит борщ… примеряет вещи старшей сестры… не курит…». Такая антисигаретная реклама в виде художественной литературы куда интересней, чем художественная литературы в виде рекламы. Но главное – для простого читателя – это то, что такие вещи интересно читать. А раз есть спрос, то будет и продолжение.
Post: В качестве ноу-литературного ответа автору, можно его (автора) отослать к классической работе М. Л. Гервина-младшего «Табак и его мифы», где, в ходе кросс-культурных пертурбаций показывается сигаретная и трубочная лирические кривые.
#19
Filaret
-
- Член клуба
-
- 11 Сообщений:
Новичок
Опубликовано 23 October 2002 - 06:00 PM
Хм-м, - никогда не замечал за собой столько литературных способностей. После столь лестной оценки моего творчества, хочется работать, работать, работать, - чем и займусь в ближайшее свободное время, под чутким руководством молодого, талантливого критика, - господина welsh.
#20
Ktototam
-
- Член клуба
-
- 577 Сообщений:
Трубокур
Опубликовано 23 October 2002 - 06:00 PM
| QUOTE |
| Сигарета или повесть о первой любви(полуденный гон от автора хитов: “История Баттнера, рассказанная им самим”, “Моя жизнь и дргуие великие люди”) |
;D "Тебе бы не картины,начальник, тебе бы книжки писать..." Сеня Ручечник. (С)
Бестовых всем регардов!
