316 ответов в теме

[Marabux]

Может и было уже:

--  Скажи, Ник, тебе нравится твоя работа?
     --  Да,  -- ответил Ник.  --  Это хорошее испытание сил. Мы между собой
говорим так: "Если ты справишься с табаком, то справишься и со всем
остальным". Капитан фыркнул в свой стаканчик.
     --  Знаешь, подвизающиеся в табачном деле Мужчины твоего поколения  --  и
женщины, вечно забываю добавлять "и женщины"  --  считают, что им
приходится тяжелее, чем их предшественникам. Вам кажется, будто все
началось в пятьдесят втором. Ну так ни фига!
Ни фига?
     -- Все это тянется лет почти уж пятьсот. Говорит тебе что-нибудь такое
имя: Родри-го де Херес?
     Ник покачал головой.
     -- Нет, так я и думал. По-видимому, в школах теперь учат не истории, а
толы" общему взгляду на нее. Так вот, сэр, к вашему сведению,
Родриго де Херес сошел на берег вместе с Христофором Колумбом. И
увидел туземцев, "впивающих дым", как он выразился, из трубок. Он
привез табак в Старый Свет. Превозносил его там до самых расписных
потолков, И чем он, по-твоему, кончил? Испанская инквизиция упекла
его за это в тюрьму. Объявив курение "диаволовым обыкновением".
Думаешь, иметь дело с Федеральной комиссией по торговле это такое уж
горе? А понравилось бы тебе объясняться с испанской инквизицией?
     -- Ну...
     --  Готов поспорить, не понравилось бы. Запомни это имя, Родриго де
Херес. Ты идешь по его стопам. Он был первым публичным защитником
табака. Полагаю, он тоже считал это "хорошим испытанием сил".
     --  Э-э...
     --  А что говорит тебе имя Эдвин Прун?
     --  Прюн?
     --  Боже ты мой, а мы-то выбрасываем миллиарды долларов на
муниципальные школы! Эдвин Прун жил в Массачусетской и колонии в
начале семнадцатого века, как раз когда пуританские священники
надумали приколачивать к стенам самые первые в Новом Свете таблички
"Курить воспрещается". Думаешь, вы первые, кому пришлось иметь дело
с нарастающими будто снежный ком ограничениями и предписаниями? Так
нет же, сэр, Эдвин Прун еще бог весть когда сражался в этой войне.
Пуритане провели закон, воспрещающий курить в общественных местах, а
под "общественным" местом они разумели такое, в котором находится
больше одного человека. Пруна бросили за решетку, Кокдаже же
выяснилось, что он курит и за решеткой, ему надели налицо железный
клобук, Как по-твоему, Эдвин счел это "хорошим испытанием сил"?
"Пристегните ремни, -- подумал Ник, -- у вас впереди еще четыреста лет".
Капи-ран, пересыпая свой доклад подробностями, напомнил ему, что
Америка открыто воевала с "пагубной привычкой".в 1790-х, в 1850-х и
в 1880-х. Он напомнил о словах Хораса Лрили: "Сигара -- это огонь с
одного конца и дурак с другого", о том, что Томас Эдисон не брал
курильщиков на работу, что уже в нашем столетии американцев  --  и не
только женщин  --  самым натуральным образом арестовывали всего лишь за
попытку закурить сигарету. Речь Капитана текла и текла, пока на лбу
его не выступили, как на чашечке с джулепом, капли пота. В конце
концов Он умолк и промокнул лоб носовым платком.
     --  Прошу прощения. Похоже, после операции у меня появилась
склонность... к "неумеренным словоизлияниям. Кстати, постарайся
никогда не болеть в Калифорнии. И уж во всяком случае, не доводи
дело до операции. Они там ни аза в хирургии не смыслят. Со мной не
приключилось ничего такого, с чем не справилась бы чайная ложка
соды.
     Поговорили о ханжестве и подлости политиканов Одиннадцатого региона.
Почти все антитабачные постановления исходили из Одиннадцатого
региона, то есть Калифор-яии, этого рейха нацистов от
здравоохранения. Какой можно ждать справедливости, если национальные
стандарты здравоохранения определяет именно Калифорния?
     --  Известно ли тебе, кто такая Люси Пейдж Гастон?  --  поинтересовался
Капитан, вперяя в Ника вопрошающий взгляд.
     Нет, Нику не известно, кто такая Люси Пейдж Гастон.
     --  В девяностых годах прошлого века она откололась от движения
трезвенников и принялась искать новые души, которые могла бы спасти.
Это по ее милости шестьсот чикагских табачных торговцев были
арестованы за продажу сигарет несовершеннолет-ним. Она же учредила
Антисигаретную лигу. В 13-м Люси вместе с каким-то врачом основала
клинику, в которую они затаскивали с улицы мальчишек-газетчиков,
смазыва-ди несчастным гортань азотнокислым серебром и наказывали и
им впредь не курить, а уж если приспичит -- жевать корень горечавки.
Теперь у нас появились взамен эти чертовы пластыри! В 19-м она
обратилась с письмом к королеве Марии и президенту Хардингу,
"призывая их бросить курить. Какова нахалка! Объявила, что будет
баллотироваться в президенты. В 24-м, возвращаясь с антисигаретного
митинга в Чикаго, попала под трамвай. Выжила. Протянула еще восемь
месяцев. Знаешь, от чего она умерла, Ник?
     -- Нет, сэр.
Капитан улыбнулся.
     --  От рака горла. Как по-твоему, что это доказывает, а, Ник? Что Бог
все-таки существует.

Thank you for smoking ©

[Marabux]

- Я  вас  понял,  - медленно  протянул Кощей, разочарованно приподнимая
забрало. - Не знал, что тут может быть столько  пыли из-за чести мундира. Не
возражаете, если закурю?
- Ради бога.
     Он поморщился,  словно  я  сказал  нечто  непристойное, достал  длинную
голландскую  трубку, набил  черным табаком,  зажег от  собственного горящего
пальца и пустил вверх густые клубы вонючего зеленоватого дыма.
     - Значит, о деле... А ты не дурак, участковый.
     - Спасибо, вы тоже не так просты, как хотелось бы.
(Андрей Белянин "Тайный сыск царя Гороха")

[Marabux]

Михаил Зощенко.

СИЛА КРАСНОРЕЧИЯ

     Дело было,  нельзя сказать, что запутанное. Все было дозольно-таки ясно
и скучно.
     Преступник сознался в своей вине.
     Да, действительно, он влез в чужую  квартиру, придушил чуть не насмерть
какую-то квартирную  старушонку  и унес два костюма, медную  кастрюлю и  еще
какое-то барахло.
     Дело было плевое. Неинтересное.
     Я  хотел  было уйти из зала  суда, но  пробраться  было  трудно.  Много
народу.  К  тому же, сосед мой, староватый гражданин  с  седыми усами, очень
неприветливо буркнул, когда я заворочался на своем месте.
     Я остался,  поглядел  на  преступника.  Тот  сидел  неподвижно.  Глядел
безучастно куда-то в сторону.
     -- Интересно, сколько ему дадут?--сказал я.
     -- Ничего интересного --  сказал  старик,  мой сосед, -- четыре года со
строгой изоляцией.
     -- Почему вы так думаете?
     -- Не думаю, -- строго сказал старик. -- Кодекс думает.
     Но вот вышел обвинитель. Он начал говорить с сильным душевным подъ-
     емом.  Много  неподдельного  гнева  и  презрения  было и его словах. Он
буквально растоптал  преступника. Он сравнил его с  самым последним  дрянным
мусором, который  надо выкинуть  без  сожаления, Я  давно  не  слышал  такой
превосходной  речи.  Публика сидела  притихшая.  Судьи  внимательно  слушали
гневные слова прокурора.
     Я поглядел на преступника. Низкий лоб. Тупая челюсть. Звериный  взгляд.
Да,  действительно,   форменный  бандит.  С  каким  страхом  он  глядел   на
говорившего!
     -- Здорово кроет, -- сказал я. -- Как бы парня налево не послали, а?
     Как вы думаете? Высшую меру не могут дать?
     -- Ерунда, -- сказал старик, -- четыре года со строгой изоляцией.
     Но  вот  прокурор  кончил.  После  небольшого  перерыва  начал говорить
защитник.
     Это был довольно молодой человек.  Но сколько настоящего таланта было в
нем! Какая  сила  красноречия! Какой  неподдельной простотой  и искренностью
звучала вся его речь!
     Красноречие --  это большой дар. Это --  большое счастье обладать такой
способностью покорять людей своими словами и диктовать им свои желания.
     Почти полтора часа говорил защитник.
     Публика дергалась  на  своих местах. Дамы  глубоко  вздыхали  и пудрили
вспотевшие   от  волнения  носы.   Некоторые  слабонервные   всхлипывали   и
сморкались. Сам председатель нервно барабанил пальцами по бумаге.
     Преступник в совершенном  обалдении, полураскрыв рот, глядел на  своего
благодетеля.
     Да, конечно,  защитник и не пытается  отрицать его  вину. Нет!  Это всe
так. Но не  угодно ли заглянуть  поглубже.  Не  угодно ли приподнять завесу,
скрывающую тайники жизни. Да, преступник виновен, но нужно хоть раз с добрым
сердцем взглянуть на этого человека, на его простое, наивное лицо.
     Я  снова посмотрел на преступника.  В самом деле, а ведь лицо  довольно
простоватое.  И  лоб, как лоб. Не  особенно  низкий.  И  челюсть  не  так уж
выдается. Подходящая челюсть. Прямо трудно поверить,  что с такой,  челюстью
можно душить старушку.
     --  А  ведь  парня-то,  пожалуй, оправдают, -- сказал я,  -- или  дадут
условно. Очень уж способно говорит защитник.
     -- Ерунда, -- сказал старик, -- четыре года со строгой изоляцией.
     Но вот суд удалился на совещание.
     Публика ходила по коридору, обсуждая  прекрасную речь защитника. Многие
предполагали, что более одного года условно не могут дать.
     Мои старик сосал небольшую трубку и сердито говорил в толпе:
     -- Ерунда! Четыре года со строгой изоляцией.
     После  долгого  ожидания,  суд вернулся в  зал. Был оглашен приговор --
четыре года со строгой изоляцией.
     Конвойные тотчас окружили преступника и увели...
     Публика медленно расходилась.
     В  толпе  я увидел своего старика. Он прищурил глаз  и что-то бормотал.
Наверное, он сказал:
     -- Вот видите, я же говорил,
     Этот человек явно скептически относился к красноречию.
     Я с  ним не согласен. Мне нравится, когда  о человеке  много и подробно
говорят. Все-таки меньше шансов ошибиться.

[Marabux]

Владимир Орлов "Альтист Данилов".

Но в движении он почувствовал некий стеклянный зуд во всем теле, да и
слуху его что-то мешало и хотелось чихать. Данилов остановился, выковырнул
из ушей серую мерзость, включил пылесосы  и  очистители,  вытряс  из  себя
песок, мелко истолченное в ступе стекло  и  капитанский  трубочный  табак.
Кто-то нарочно и со зла напихал в тучу стекла и табаку, а Данилов в  своих
купаниях ничего и не заметил. Неужели это Валентин  Сергеевич  постарался?
Но тогда выходило, что Валентин Сергеевич вхож в атмосферу. "Ну и пусть! -
подумал Данилов. Однако он почувствовал, что ему было бы  неприятно,  если
это так. - Неужели и такие теперь вхожи?.. Кто  же  он  есть-то?.."  И  он
полетел дальше.

...

- Мне отметиться в очереди, - сказал Данилов.
     - Сюда проходите, пожалуйста, - поманил его Ростовцев, закрыл  дверь,
а сам исчез в  боковой  комнатушке.  В  руке  его  Данилов  успел  увидеть
вересковую трубку несомненно федоровской работы...

...Свет горел,  и  Данилов  мог  заметить,  что  публика  собралась  в
прихожей  отменная.  Все  люди  были  исключительно  приличные,  прекрасно
одетые, не курили, не толкались, чего следовало бы ожидать  в  очереди,  и
говорили  вполголоса.  Почти  совсем  не  имелось  в  прихожей  юношей,  в
особенности длинноволосых, а те, которые были, жались как-то, на  себя  не
походили, не хамили, видно было, что они кого-то заменяют. Большинство  же
ожидавших  относились  к  среднему   поколению,   самому   деятельному   и
динамичному теперь. Здесь стояли сорока- и тридцатилетние  люди,  в  самом
соку, а им и еще соки предстояло добирать. Хозяин квартиры Юрий Ростовцев,
окончивший два института, был, пожалуй, из них самый бедный и  несолидный,
пусть и имел федоровскую трубку...

...И  опять  в  прихожей  появился  румяный  Ростовцев,  окончивший  два
института, махорочный дымок исходил из его федоровской трубки, а на  плече
у Ростовцева сидел  зеленый  попугай.  "Нет,  точно  злодей",  -  рассудил
Данилов...

...Тут послышался страшный разбойничий свист. Машины на  улице  Горького
вздрогнули  и  остановились.  Бутерброды  и  венгерские  слоеные  пирожки,
подпрыгнув с буфетной стойки, посыпались Данилову с  Клавдией  на  столик.
"Кармадон, что ли?" - подумал Данилов.  Но  вот  машины  поехали,  колбасу
уборщицы подняли с пола и положили обратно на хлеб, пирожки  и  бутерброды
были возвращены в буфет, а Клавдия все стояла и жадно  глядела  на  улицу,
открыв перламутровый рот.
     Глаза Данилова двинулись по следу ее,  и  Данилов  увидел,  как  мимо
кулинарного магазина не  спеша  прошел  румяный  Ростовцев  с  федоровской
трубкой во рту.

[Южный Курил]

Все обошлось быстро и без волнений.Правда дверь опять открыл обаятельный пират Ростовцев,окончивший два института,ручку Клавдии поцеловал,убрав на мнговение изо рта федоровскую трубку с махорочным табаком.Попугай на его плече сидел нынче не зеленый,а синий,клювом был был крючковатее и злее прежнего,да и сам Ростовцев,казалось,осунулся в ночных злодейских делах.
Владимир Орлов "Альтист Данилов".

Очень уютное и теплое домашнее чтение-спасибо что напомнили!

[Marabux]

- Верно говоришь, Питъюк, - сказал Альфонс. - Если на Север поедете, мы
сумеем предупредить вас, когда придет полиция.  Они  сперва  здесь  искать
будут. Потом к нам приедут. Кри им мало скажут, а что и скажут - не больно
им поможет. - Тут Альфонс принялся набивать  свою  самодельную  трубку.  -
Только зачем вам в палатках жить? На Кэсмирском озере стоит  дом  Кэсмира.
Кэсмир был великий вождь, хоть он  и  элдели.  Дом  построил  большой,  на
высоком холме, окон много - чтоб видеть на много миль, кто по  его  стране
ходит. А когда умер, никто не стал в том доме жить; изо всех  чипеуэев  он
один под крышей жил. Деникази, наверно,  позволит  вам  поселиться  в  том
доме. Я поеду к нему на стойбище, спрошу. Вот Эуэсин  вернется,  собирайте
все, что надо, да поезжайте на Север.

...

Старик Кейкут вытащил деревянный обод, футов  трех  в  поперечнике;  на
обод была туго натянута оленья кожа.
   При  виде  этого  огромного  бубна  эскимосы  одобрительно  зашумели  и
потеснились к стенам, оставив посредине свободное место. В чуме  все  гуще
клубился табачный дым: Питъюк раздал пачки табаку  всем  мужчинам  и  всем
женщинам, и теперь они раскуривали трубочки из мыльного камня.
   Кейкут, шаркая ногами, вышел на середину. В меховых штанах и парке,  он
сейчас еще больше походил на добродушного медведя.  Держа  бубен  в  левой
руке, он завертел его и при этом палочкой, которую держал в  правой  руке,
постукивал по ободу. Наконец он подобрал нужный ритм, склонился над бубном
и запел, переступая ногами в такт музыке.
   Дикая, пронзительная песнь эта состояла из  множества  коротких  строк;
после каждой все собравшиеся хором подхватывали,  причитая:  "Ай-я-я-я-яй,
ай-я-я-я..."
   Это было так странно, непривычно, что сначала у Джейми пошел  мороз  по
коже. Но понемногу мерный рокот бубна захватил  и  его,  и,  сам  того  не
заметив, он присоединился к хору. Он видел,  что  Эуэсин  и  Анджелина  не
сводят глаз с Кейкута и тоже подхватывают припев вместе со всеми.
   Но вот песня кончилась. Кейкут передал бубен другому  эскимосу,  и  тот
тоже запел. Так продолжалось до тех пор, пока каждый мужчина не спел  свою
песню. Между песнями пили чай - чай лился рекой. Табачный  дым  становился
все гуще. Наконец одна из  женщин  приподняла  боковую  полу  чума,  чтобы
впустить свежий воздух. Оказалось, вокруг чума лежат на животах  мальчишки
и девчонки и слушают, что происходит у старших.

Но вот от головы стада до трех маленьких фигурок, оказавшихся у него на
дороге, осталось всего ярдов двести, и первые самцы учуяли запах человека.
Некоторые вздернули головы, громко зафыркали, остановились было. Но  сзади
напирали сотни оленей, и передовым пришлось двинуться дальше.
   Оленья  волна  неумолимо  наступала  на  Джейми.  Он  круто  обернулся,
расширенными глазами посмотрел, что делают Питъюк и Оухото.  И  поразился:
Оухото сидел и набивал табаком свою короткую каменную трубочку,  а  Питъюк
небрежно оперся на ружье и посвистывал.
   Джейми хотелось бежать что есть духу, но он не дал  себе  воли,  только
вскинул ружье. И вот стадо нахлынуло на него.
   Казалось, его неминуемо затопчут,  но  в  последний  миг  поток  оленей
разомкнулся - они обтекали человека с двух сторон, держась футах в десяти.


Фарли Моуэт "Проклятие могилы викинга".

[Зяма]

- Меня удручает эта война. - Старый тролль одним коротким умелым щелчком выбил из трубки горсть пепла. - Ужасно, ужасно. Вот уже почти два года я лишён возможности спокойно приобретать мой любимый вирджинский табачок. О чём только думают эти... - Хаффель Блай, нахмурившись, указал мундштуком а сторону мельтешащих у воды северян, - человеки?

...

- Говоря человеки, я имел в виду нечто более общее. - Хаффель аккуратно вставил мизинец в трубку и медленно начал поворачивать её. - Счищаю нагар, - поймав недоумевающий взгляд Троя, пояснил он. - Я перепробовал кучу хитрых штучек и могу с полным на то правом заявить: лучше собственного ногтя это ничем не сделать. Всё остальное - это лишь быстрый или очень быстрый способ испортить хорошую трубку. А хорошую трубку из настоящей турецкой пенки найти са-авсем не просто.
- Вот как...
- Да, именно так.
Не торопясь набив трубку вирджинским табаком, тем самым, над проблемами закупки которого старый тролль так сокрушался полминуты назад, Блай спрятал табакерку в поясной карман, добыл из его соседа огниво...
- Так вот, - продолжил он, выпустив в сторону Троя два кольца дыма подряд. - О чём, бишь, я...
- Ты говорил про нечто более общее.
- Именно! Я хотел пояснить, мой юный товарищ: говоря человеки, я подразумеваю не только горстку людей, находящуюся в пределах нашей видимости. Но и всех, - возвысил голос Хаффель, - всех представителей данной расы, принимающих участие в этой бестолковой возне под названием Гражданская война. Хэ! Посмотрел бы на них малыш Джорик.
- Кто? - Малыш Джорик. - Блай выдохнул ещё одно кольцо. - Люди называют его Джорджем Вашингтоном, но для меня-то... для меня он всегда будет маленьким Джориком. Помню, в ночь перед Саратогой он пришёл ко мне... знал, что во всей армии хороший табак остался лишь в моей табакерке. Да-а... в ту ночь мы с ним сидели рядом, в точности как сейчас - с тобой. У ннго была вересковая трубка, ага... а у меня, - старый тролль с нежностью провёл пальцем по изгибу мундштука, - у меня уже имелась моя красавица. Тогда, конечно, цвет у неё был совсем другой...
- И о чём же вы говорили в ту ночь?
- Говорили? - удивлённо повторил тролль. - Зачем? Я же говорю, Джорик пришёл, потому что знал: у меня остался хороший табак, настоящее зелье. Немного, да...
Как уже было сказано, в каждом бугорке на лице Блая таилось куда больше знаний о человеческой цивилизации, чем у всех троллей племени Троя. Проблемой являлось то, что Хаффель вовсе не желал говорить о людях. Зато про табак и трубки - вернее, о преимуществах пенковой трубки над всеми прочими - он готов был рассуждать сутки напролёт.

Андрей Уланов "И вся федеральная конница..."

[SonGoku]

"Братья Карамазовы". Сцена в Мокром. Пан курит трубку.

[Айларов Сергей]

"Озадаченная отара  рассеялась, и  Накусяк остался стоять, трясясь как в
лихорадке  и глядя на двух  убитых  им животных.  Теперь  у него не осталось
сомнений, что  это были  смертные существа, а не духи. Вне себя  от радости,
Накусяк расхохотался,  и когда оставшиеся в живых овцы от резких  звуков его
смеха кинулись прочь, в холмы, он отвязал от древка нож и принялся наполнять
свой алчущий пищи желудок сырым мясом, которое он нашел довольно вкусным.
     Эту странную сцену, разыгравшуюся под бледным  небом Гебрид,  наблюдали
чайки и овцы... но не только они. Короткую стычку видел и сидевший на гребне
холма  в  четверти мили  от обрыва крепкий  мужчина средних  лет  с  резкими
чертами  лица. Энгус  Макриммон  не  спеша  выколачивал  трубку,  когда  его
наметанный глаз пастуха вдруг заметил непривычное движение отары. Он  поднял
глаза, и тут его густые брови тоже  поднялись от удивления -- он увидел, что
овцы стягиваются к какой-то бесформенной  фигуре,  лежащей на кромке  скалы.
Прежде   чем  Макриммон   успел  подняться  на   ноги,  фигура  вскочила  --
приземистая, косматая, ни на что не похожая -- и с воплем  кинулась на овец.
Макриммон заметил, как на белых  шкурах  проступила алая кровь, и видел, как
убийца взрезал мертвой овце брюхо и стал есть сырое мясо."

Фарли Моуэт "Чужак в Тарансее"
-----------------------

"Хекво опустил  арбалет, аккуратно положил  его подле  себя  на землю  и
присел  на корточки,  чтобы раскурить свою старую, всю  в  пятнах  трубку из
мыльного камня. Он  не стал ждать вопросов и начал  рассказ о событиях давно
ушедших веков, память о которых была разбужена звонкой песнью арбалета."

Фарли Моуэт "Железные люди"

[IVA]

И как вы можете такие книжки читать?..
я не одного имени запомнить не могу..
скажу больше.. их даже прочитывать тяжело  

[Marabux]

- Нельзя - трогать! - кричал Питъюк. - Дурак я.  Раньше  не  догадался.
Это могила морской эскимос!
   И он был прав.  Под  каноэ  лежала  бесформенная  груда  сгнивших  шкур
карибу. Лисицы и  зверье  помельче  основательно  все  здесь  перерыли,  и
кое-где виднелись белые человеческие кости.  Рядом  с  останками  оказался
деревянный ящичек без крышки, а в нем - каменные трубки  и  иная  походная
мелочь. Тут же лежали  насквозь  проржавевшее  ружье,  гарпун  на  длинной
рукояти и два сломанных весла.

Фарли Моуэт "Проклятие могилы викинга".  

[Зяма]

Кстати об Уланове... Следующий отрывок из "Колдунов и капусты" не имеет прямого отношения к трубкам, но наводит на определённые мысли. Итак:

Увы — свалившийся на койку туго перевязанной бумажный сверток оказался всего лишь пачкой писем, адресованных мистеру Ст. X. Рычу.

[Рыч]

Сильно   

[Амир Джан]

Он был самым спокойным Вампиром на Земле, тихим, застенчивым, совершенно не знакомым с сильными чувствами. Жизнь его протекала спокойно, в уединенном доме, где на стенах, обитых зеленым бархатом, висели мрачные репродукции картин Дюрера. На лапидарном черном столе, занимающем чуть не половину комнаты, стоял огромный подсвечник из червонного золота с семью толстыми восковыми свечами. Вампир любил бродить ночью по комнате, застланной персидским ковром ручной работы, куря при этом трубку и размышляя о том, как прекрасно быть практически бессмертным существом, лишенным к тому же всяких тревог и забот. Покончив с трубкой, он по своему обыкновению усаживался в кресло и играл несколько тем на скрипке, обычно из Моцарта или Штрауса. Что же касается внешности нашего героя, то можно смело утверждать, что он был симпатичен, и даже красив. Несмотря на свой древний по земным меркам возраст, он выглядел лет на двадцать пять; высокий и стройный юноша, с прозрачно-голубыми глазами и кудрявой эбонитовой шевелюрой. Руки его были, пожалуй, чрезмерно тонкими, зато черты лица правильными и очерченными.… В общем, как уже сказано, он был весьма привлекателен. Столетия уходили в небытие одно за другим, а он оставался все таким же, как это и подобает вампирам. По ночам он выходил на охоту, в поисках жертвы, и возвращался перед рассветом, чтобы вовремя задернуть шторы, оградив себя от губительного солнечного света, и улечься спать. Так и текла его жизнь неспешной рекою, и однообразные дни никогда не огорчали его никакими сюрпризами.

© Copyright:"Очарованный вампир", Юрий Савранский, 2007

[viktorius67]

Сивицкий только что закончил ночной осмотр раненых, проверил, освобождены ли места из-под умерших сегодня, и прошел к себе в аптечную палату, где выпил спирту. Напряжение последних дней было столь велико, что он приучил себя почти обходиться без сна, и сейчас ему спать даже не хотелось.
Спирт слегка затуманил его. Быстрее задвигалась кровь.
— Так-так-так, — сказал он, прищелкнув толстыми пальцами.
Посидел немного. Поразмыслил. О том о сем.
— Да-а... — вздохнул врач. — А закурить бы не мешало!
Словно по волшебству, набитая ароматным латакия трубка опустилась откуда-то сверху и прикоснулась к его губам...
— Кури, — сказал Хаджи-Джамал-бек.
Сивицкий обозлился:
— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты ходил нормально, а не крался, как зверь. Тут тебе не в горах...
— Кури, — поднес ему свечку лазутчик.
— А за табак спасибо от души, — закончил врач и с наслаждением окутался клубами приятного дыма.
Хаджи-Джамал-бек присел напротив. Ощерил зубы в непонятной у смешке:
— Хороший человек ты!
— Угу, — ответил Сивицкий, увлеченный курением.
— Все тебя уважают!
— Угу, — ответил Сивицкий.
— Как одна луна на небе, так ты один на земле!
— Перехватил, братец, — ответил Сивицкий, посасывая трубку.
Вспыхивающий огонь освещал его обрюзгший засаленный подбородок и рыхлые, раздутые ноздри с торчащими из них пучками волос.
Хаджи-Джамал-бек улыбался:
— Кури, я тебе еще дам...
Он за.лез в карман бешмета и высыпал перед врачом целую юрку золотистого медового табаку.  

[ZubrisLV]

Он разговаривал, как бухгалтер: взвешивая слова, не торопясь, слегка рисуясь правильным выговором. Протянул мне руку — быстрое легкое пожатие, ни к чему не обязывающее.
— Мартин, — представился он, — Генри Мартин... Мистер Пьер Кэвел?..
— Да. Не угодно ли сесть?
— Благодарю, — он сразу сел, ноги поставил прямо, сдвинув их вместе.
Осторожно покачивая саквояжем перед коленями, огляделся, не пропуская ничего, и слегка улыбнулся. — Дела не очень... э... хорошо... у вас идут, не так ли, мистер Кэвел?
Возможно, он и не бухгалтер. Те, как правило, вежливы, с хорошими манерами и не столь быстро переходят к ненужным колкостям. Быть может, он чем  то расстроен... Люди, которые обращаются к частным детективам, редко бывают спокойны.
— Хочу подурачить налогового инспектора, — объяснил я. — Чем могу быть полезен, мистер Мартин?
— Рассказом о себе. — Он больше не улыбался и глаза его не блуждали по комнате.
— О себе?.. — переспросил я резко, но учитывая, что за три недели не имел ни одного клиента. — Пожалуйста, поконкретнее, мистер Мартин. У меня куча дел.
Действительно, у меня были свои дела: разжигание трубки, чтение утренних газет и тому подобное.

Алистер Маклин,«Дьявольский микроб»

[viktorius67]

"Мимо них, виляя среди плетней и загородок для скота, шли два турецких солдата. Один из них нес на плече старинный самопал с широким раструбом дула. Второй турок был пьян. За спиной Карабанова, жалобно и тонко, освобожденная из ножен, прозвенела сталь кинжала.
— Ты куда? — спросил он.
— А табачком разживиться, — ответил Дениска и, по-кошачьи выгнув спину, бесшумной повадкой абрека перемахнул через изгородь.
Карабанов перекрутил барабан револьвера. Приготовился идти на выручку в случае надобности. Но скоро два тихих возгласа, словно два всплеска, донеслись до его слуха, и Ожогин вернулся обратно, хвастаясь двумя кисетами:
— Это латакий. Табачок барский. Его только через тонкую бумажку курить надобно. Может, вы дадите мне книжку, какую уже прочитали?.."

О как за табачком ходить надо, а то 20 долл за 100 гр, - дорого ё..   

[anderssson]

"Лурин слушала его, свернувшись калачиком в кресле напротив и покуривая алжирскую трубку, сделанную из корня верескового дерева. Она набивала эту трубку довоенным давно пересохшим голландским прессованным табаком."

Роджер Желязны, Филип Дик, "Господь Гнева"

[Вентиль]

"... Что позвало его переехать от кофеен с ароматным табачным дымом Феодосии, морскими мускулами штормов сюда, в городок, покрытый патиной позолоты, медовой желтизной окружающих лесов и сонного солнца? Городок раньше славный, но ставший серым и скучным, как старость. Наверное, он чувствовал приближение смерти.
Я растираю и мну табачные листья, набиваю трубку и сажусь у его могилы. Давно, ох как это было давно, сталинский смертный дух сжимал еще страну, и нельзя было говорить о писателе Александре Грине, состоявшем когда-то в партии эсеров. Сюда, на кладбище, из Планерского нас, пацанов, работавших в археологической экспедиции у В.П.Бабенчикова, привез в выходной день его друг и коллега Асеев. Ничего не рассказывая о гриновском романтическом гении (а запрещенных его произведений мы, школьники, конечно, не знали), Асеев стал читать будто просолившиеся строки о старом моряке, просившем у хозяина расчет и уходившем со шхуны. Вот тогда у меня впервые сжалось и гулко застучало сердце, словно разбивая воскресную скуку ничегонеделания. Я точно увидел моряка со впалыми щеками, резко очерченным сухим лицом и горящими глазами. Кто он? Куда стремился? В какие неведомые дали? Теперь я тоже обплавал под парусами Понт и Средиземноморье, сосал синюю соленость сирокко и стыл среди белоснежных мраморных статуй Эллады. А вернулся в Старый Крым и замер у могилы Грина. Вечные раздумья, сопровождающие меня пятьдесят лет, вились табачным дымком. Сейчас и я понимаю эту тихую величественность города, куда он приехал умирать. Блуждающий, мятежный дух странника и мечтателя нашел покой среди застывших линий гор, похожих на морские мраморные валы, плавно качавшие его парусник "Секрет".
И воздух Старого Крыма напоен мускусом свежих яблок, пряностей востока, старых каменных плит, запахом табака "Дюбек" из моей трубки, шелестом страниц гриновских рассказов. И название у него — Старый Крым, как старое доброе вино, как вечная любовь человека к старине."

"Старый Крым" Владлен Авинда книга "Магия Крыма"  

[poligraf]

"…Номер Жарынина почти ничем не отличался от кокотовского: даже из санузла доносилось такое же неисправное журчание. Лишь в серванте виднелись остатки другого сервиза - с маками, и телевизор был поменьше да поновей. Кроме того, в комнате царил совершенно иной - пряно-благородный табачный запах. На письменном столе лежала пачка табака с изображением усатого курильщика в тельняшке, а рядом, на особой подставочке, выстроились разнокалиберные трубки с прямыми или изогнутыми мундштуками. Их черные, коричневые, янтарно-светлые вересковые чубуки напоминали крошечные мортиры, наставившие на гостя закопченные жерла. В щель между стеной и трубой отопления постоялец вставил наискосок свою темно-красную трость, накинув на нее, как на вешалку, бархатный берет с перышком, которое чуть заметно ерошилось от ходившего по комнате сквозняка.
Жарынин сел во вращающееся кресло и разрешающе кивнул Кокотову на истертый диванчик, затем режиссер шумно вскрыл пачку и щепотью извлек оттуда табак, похожий на клок перепутавшихся золотистых волос. Некоторое время он задумчиво разглядывал трубки и наконец избрал одну - с искривленным, как знак вопроса, мундштуком и словно выточенным из древесного мрамора палевым чубуком, покрытым изысканными темными прожилками.
– Вы знаете, как в прежние времена обкуривали настоящую трубку?
– Нет, - ответил Андрей Львович, наблюдая, как соавтор втрамбовывает золотые прядки в закопченное жерло специальным металлическим пестиком.
– Новую трубку на год отдавали моряку, отправлявшемуся в плаванье. Когда он возвращался, трубку у него забирали и заменяли мундштук. Только тогда настоящий ценитель начинал ею пользоваться! Это не напоминает вам мемесис?
– Что?
– Отношение искусства к действительности.
– По-моему, сравнение натянутое, - с раздражением отозвался Кокотов.
– Возможно! - согласился Жарынин, занятый тем, что распалял табак при помощи специальной зажигалки, выбрасывавшей пламя не вверх, а вбок, точно автоген.
Комната стала наполняться густым, но не слоистым, как от сигарет, а клубящимся ароматным туманом. Режиссер сильно, так что западали щеки и шевелилась лысина, несколько раз втянул в себя дым, потом с облегчением выпустил длинную струю и, наслаждаясь, откинулся в кресле"

Юрий Поляков. "Гипсовый трубач"