316 ответов в теме

[kureec]

Сегодня он пьёт человеческую кровь, а завтра начнёт курить!
          
                                                                                   Мардж Симпсон

[Myxa]

      - Спаржа высотой в тридцать футов! - сказал моряк.  -  Это вкусно?
     - Очень  вкусно. Только едят не стебли в тридцать футов, а молодые побеги бамбука.
     - Прекрасно, мой мальчик, прекрасно! - сказал Пенкроф.
     - Добавлю   еще,   что   сердцевина    молодых    побегов,
маринованная в уксусе, считается хорошей приправой.
     - Чем дальше, тем лучше, Харберт!
     - И,  наконец,  бамбук  дает  сладкую жидкость, из которой
изготовляют вкусный напиток. Это все? - спросил Пенкроф.
     - Все.
     - А его, часом, не курят?
     - Нет, бедняга Пенкроф, не курят.

Жюль Верн, "Таинственный остров"

[Аврыло Селянинович]

kureec, дата сообщения:  Nov 17 2006, 10:16 PM

Сегодня он пьёт человеческую кровь, а завтра начнёт курить!

Это напомнило мне пламенное выступление нашего директора школы по поводу одного ученичка, изловленного пьяным в классе:
- Сегодня он пришёл пьяный в школу. Завтра он изнасилует учительницу! А послезавтра - стёкла начнёт бить!!!

[Аврыло Селянинович]

-  Ага...  -  Вечеровский  задумчиво  поморгал  коровьими ресницами,  потом   взял   с   подоконника   идеально   чистую пепельницу,  вынул  из  стола  трубку  с кисетом и принялся ее набивать. - Ага... "Где имение, а  где  вода"...  Это  хорошо. Надо будет запомнить.
     Малянов  нетерпеливо  ждал.  Он  очень  верил  в  него. У Вечеровского был совершенно нечеловеческий  мозг.  Малянов  не знал  другого  человека, который из совокупности данных фактов был бы способен делать столь неожиданные выводы.
     - Ну? - Сказал Малянов наконец.
     Вечеровский  уже  набил  свою  трубку  и  теперь  так  же неторопливо  и  со  вкусом  ее  раскуривал.  Трубка  тихонечко сипела. Вечеровский сказал, затягиваясь:
     - Дима... П-п... А на сколько ты, собственно, продвинулся с четверга? Мы, кажется, в четверг... П-п...  Разговаривали  в последний раз...
     -   Какое   это  имеет  значение?  -  Спросил  Малянов  с раздражением. - Мне сейчас, знаешь ли, не до этого...
     Эти  слова  Вечеровский пропустил мимо ушей - по-прежнему смотрел на Малянова рыжими своими глазами и попыхивал трубкой. Это  был  Вечеровский. Он задал вопрос и теперь ждал ответа. И Малянов сдался. Он верил, что Вечеровскому виднее,  что  имеет значение, а что - нет.

-   Значит,   ты   не   понял,  -  произнес  Вечеровский, разглядывая меня с любопытством. - Гм... А вот Захар понял.  - Он   впервые  за  вечер  достал  трубку  и  кисет  и  принялся неторопливо набивать трубку. - Странно,  что  ты  не  понял... Впрочем,  ты  был  в  явно  растрепанных чувствах. А между тем посуди сам: человек любит детективы, человек любит посидеть  у телевизора,  сегодня  как  раз  очередная  серия этого убогого фильма... И вдруг он срывается с насиженного места,  мчится  к совершенно  незнакомым людям - для чего? Чтобы пожаловаться на свои  головные  боли?  -  Он  чиркнул   спичкой   и   принялся раскуривать   трубку.  Желто-красный  огонек  заплясал  в  его сосредоточенно скошенных глазах. Потянуло медвяным  дымком.  А потом  -  я  ведь его сразу узнал. Точнее не сразу... Он очень сильно переменился. Это ведь был этакий живчик  -  энергичный, крикливый,  ядовитый...  Никакого  руссоизма, никаких рюмочек. Сначала  я  его  просто  пожалел,   но   когда   он   принялся рекламировать свое новое мировоззрение, это меня взбесило.
Он замолк и занялся исключительно своей трубкой.

© Аркадий и Борис Стругацкие, "За миллиард лет до конца света"

Ещё где-то у них фигурировал "настоящий "данхилл" с белым пятнышком", но тут меня одолел склероз, а прямым поиском не нашёл.

[Аврыло Селянинович]

Македон Иванович, по прежнему вздыхая, снял руку с золота и сунул ее за голенище сапога. Зорко следивший за ним Пинк положил руку на свой кольт, маркиз опустил руку во внутренний карман сюртука, а Живолуп потянулся к кушаку, где у него висело сразу два ножа.
Капитан поднял руку. В ней была трубка носогрейка. По солдатской привычке он носил ее за голенищем. Пинк снял руку с кольта, Шапрон вытащил из кармана надушенный носовой платок, Живолуп снял с кушака копалку, железный коготь для выскабливания трубки, и начал чистить свою медную алеутскую трубочку.
— Вот это правильно! — сказал весело и дружески Андрей. — Давайте, господа, покурим и тогда поговорим.
— О, с удовольствием! — весело откликнулся маркиз и протянул Андрею толстую зеленую гавану. — Прошу.
— Благодарю. Я привык к махорке, — ответил Андрей вытащил из кармана папушу листового табака, затем вытащил нож с золотым долларом на рукоятке и начал крошить табак.
В комнате стало как то особенно тихо. Все удивленно смотрели на Пинка. Глаза шкипера, не отрывавшиеся от ножа, сверкавшего в руке Андрея, выпучились еще больше, будто невидимая петля сдавила его горло.
Искрошив папушу, Андрей положил нож на стол и принялся тщательно растирать табак меж ладонями. Уголком глаза он увидел, как к ножу протянулась рука и схватила его. Андрей поднял глаза. Шкипер разглядывал нож. По лицу его было видно, что он ничуть не испуган, а только удивлен.
— Вам знаком этот нож, Пинк? — спросил Андрей и начал собирать со стола в ладонь искрошенный и перетертый табак.
Михаил Зуев-Ордынец, "Последний год"

Похоже, если не плаг, то что-то, его предваряющее. События романа - последний год Русской Америки.
Кстати, именно в этом эпизоде табак готовился не для курения. Пинк - личность нервная, и на случай, если он надумает открыть пальбу, Андрей оставил растёртый табак в горсти - кинуть шкиперу в харю, дабы прицел сбить.
А так - курили, отчего бы и не покурить звероловам Русско-Американской Компании?   

[Oleg545]

       "Располагайтесь". Нет  у  него  ничего,  только  форма  второго  срока,
обгорелый бушлат  да  трубка  Пети  Никонова  в  кармане.  Все  осталось  на
"Тумане", лежит теперь на дне моря. "Ладно, если брошу здесь якоря, получу в
баталерке новый такелаж", - думал Агеев."

      "- Вот эта трубка мне от убитого друга Петра Никонова осталась. Поклялся
я сделать на ней шестьдесят зарубок. А пока ни одной еще нет.
     - Пока окончится война, успеете сделать  свои  зарубки,  -  по-прежнему
тихо, но очень  торжественно  сказал  Людов."

      "И вот выходит на палубу Никонов, как сейчас вижу, голубоглазый,  из-под
бескозырки мягкие волосы вьются, над тельняшкой жиденькая бородка торчит (мы
его за эту бородку козлом дразнили). Выходит и держит в руке нарядную  новую
трубку- только что
     собрал, даже не успел табаком набить.  И  видно,  очень  своей  работой
доволен.
     "Смотри, Сережа, ювелирную вещь смастерил!"
     А  трубка  правда  любительская:  эбонитовый  мундштук   с   прозрачной
прокладкой, чашечка красноватого цвета, отполирована.
     И вдруг злоба меня прямо в сердце укусила.
     "Эх ты, трубочник! - говорю. - В России народ гибнет, Гитлер  по  крови
шагает, а ты вот чем занят!"
     И так бывает: скажешь что-нибудь сгоряча - и  сразу  готов  свои  слова
проглотить обратно. Вижу, пальцы  его  затряслись,  худые  пальцы,  машинным
маслом запачканные, а в глазах тоска так и плеснула.
     "Как ты можешь так говорить, Сергей! Душа неспокойна, руки дела просят.
Два месяца из дому писем нет, и немец в нашем районе. В  этой  трубке  кровь
моего сердца горит".
     Эдак чудно сказал. Тихо, без задора. Лучше бы он прямо меня  обругал...
И как раз в это время  боевая  тревога:  колокол  громкого  боя  по  кораблю
загремел."

      "Агеев шевельнулся - и на ладонь Фролова легла маленькая, легкая трубка.
Она была теплой на ощупь: боцман только что вынул ее из кармана  или,  может
быть, все время держал в руке. Как живое  спящее  существо,  лежала  она  на
ладони сигнальщика.
     - Эту трубку, - прозвучал тихий голос боцмана,- и выточил перед смертью
Петя Никонов. Не помню, как она у  меня  очутилась.  Верно,  когда  заиграли
тревогу, я сам ее в карман сунул. Пришли в базу, гляжу - она.
     И дал  я  в  тот  день  великую  клятву.  Поклялся  перед  матросами  в
полуэкипаже не курить, покамест не убью шестьдесят врагов! Втрое больше, чем
погибло на "Тумане" друзей-моряков. Проведи-ка пальцем по черенку.
     Фролов  пощупал  мундштук.  Он  был   покрыт   двусторонней   насечкой,
множеством глубоких зазубрин.
     - Пятьдесят девять зазубрин! - с силой сказал Агеев. - Пятьдесят девять
врагов уже полегло от моей руки. Еще одного кончу  -  и  тогда  накурюсь  из
Петиной трубки. А сейчас, видишь ты, какое  положение:  нельзя  бить  врага,
чтобы себя не обнаружить. Даже того часового в фиорде я не прикончил, в штаб
как "языка" отослал. Может быть, потому и хожу такой злой.
     Он бережно взял трубку у Фролова.
     - Один только спасательный круг, что ты в кубрике видел, да эта  трубка
остались мне от "Тумана". Круг к этому берегу океанским прибоем принесло.  И
все, что у меня в кубрике видишь, это мне наше море  подарило.  И  койку,  и
всякую снасть, и  даже  одежу  с  потопленных  немецких  кораблей  на  берег
выносило, как будто для того, чтобы мог я свой кубрик  построить  -  в  тылу
врага, как в собственном доме, жить.
     И когда смотрю на красную чашечку, на эбонит, на эту  трубку  с  нашего
"Тумана", снова видятся мне и корабль,  и  Петя  Никонов,  и  родная  земля,
кровью залитая, города и села в горьком дыму. И каким  бы  усталым  ни  был,
сызнова ведет в бой матросская ярость..."

     " Агеев глубоко вздохнул. Сел на камень. Осторожно достал из кармана свою
заветную трубку.
     Он обнажил  кинжал  и  прежде  всего  сделал  на  мундштуке  последнюю,
шестидесятую зарубку. Знал, что  должен  уходить,  но  именно  сейчас,  хоть
несколько минут, хотелось насладиться победой.
     Он выполнил зарок. Уничтожил убийцу  Кульбина,  шпиона.  Имеет  наконец
право покурить в свое удовольствие.
     Из  заднего  кармана  стеганых  штанов  он  извлек  плоскую   маленькую
жестянку, полную табаку. Как долго, как бесконечно долго носил ее  с  собой,
не раскрыв ни разу! Как бережно набивал теперь полированную чашечку  трубки,
старался не просыпать ни крошки. С  удивлением  заметил:  широкие  узловатые
пальцы дрожат мелкой дрожью.
     - Эх, боцман, боцман, нервы у тебя подгуляли!
     Вложил  в  рот  рубчатый  мундштучок,  чиркнул  зажигалкой,   затянулся
глубоко, до сладкого головокружения.
     Именно тогда наступил миг, рассказывая впоследствии  о  котором,  Агеев
сразу терял хорошее настроение и дар речи.
     Он  охотно,  с  неостывающим  удивлением  рассказывал   об   ощущениях,
сопровождавших  первую  затяжку.  Необъяснимо,   странно,   но   ему   сразу
расхотелось курить. Он сидел с  трубкой,  зажатой  в  зубах,  чувствуя  лишь
неожиданную слабость в коленях, боль в теле, избитом камнями.
     Табак потерял для него прежний вкус. Может быть, слишком долго и  часто
мечтал он об этих затяжках... Остро захотелось вернуться на Чайкин  Клюв,  к
друзьям, узнать, не произошло ли еще что-нибудь дурное  в  этот  невероятный
день. На сегодня приключений достаточно, более чем достаточно для простого человека..."

Николай Панов, "Боцман с "Тумана".
Повесть о реальном человеке, боцмане Агееве со сторожевого корабля "Туман".

[Аврыло Селянинович]

Вечером, по дороге в управление, он зашел за табаком в магазин. Он наладил отличную смесь: три пачки "Трубки мира" на одну большую "Капитанского".

Вахтерша пропустила его безропотно, хотя он не был ни в каких списках. Дело шло к весне. Вахтерши за зиму привыкали к их ритму работы.

В кабинете он зажег настольную лампу, взял стопу заготовленных раньше отчетов и положил перед собой обзорную карту Территории. И вдруг подумал, что нет смысла тонуть ему сейчас в море фактов. Все эти отчеты он читал по пять раз и знает приложенные к ним карты. Не лучше ли просто подумать? Разломы! Он вытащил из тумбы плитку, поставил на нее жароупорную колбу, взятую в управленческой лаборатории. Сейчас будет чай, и впереди - ночь. Сила пророков в их моральной уверенности. Нельзя сейчас прятаться за мелочи. Он должен дать основу. Детали будут потом.

Стены кабинета тонули в полумраке. Он нагнул отражатель настольной лампы так, чтобы свет падал лишь на середину стола. В темноте высились стеллажи с образцами. Каждый камушек перещупан своими руками, доставлен на своем горбу. Почему молчат камушки?

Баклаков взял лист бумаги, ручку и вдруг, вместо задуманного списка вопросов, начал писать письмо двум Сонькам: Сонии и Суюмбике. Он писал дурашливое письмо: про таракана Сему, который живет в щели над его койкой, про знакомого бича, который по пьянке прикуривал лупой от северного сияния, про заполярные пейзажи без снега. Он писал и все время думал о горячей, пахнущей травами щеке Суюмбике и вообще о ней.

Когда он кончил письмо, то совершенно ясно понял, зачем ему требовались разломы. Если они формируют речные долины, то в зоне пересечения древних разломов коренное ложе долины будет иным, углубленным, или смещенным в сторону, или более широким. Именно в зоне пересечения разломов может прятаться россыпь в уготованной для нее ловушке. Россыпь не по всей долине, а там, где долину пересекает другой разлом. Как они не поняли этого с Монголовым летом? Почему не проверили на шурфах?
© Олег Куваев, "Территория"

Во как просветлило от сочетания "ТМ"+"Капитанский"! Концентрации мысли определённо способствует, Холмс был прав!     

[Dr.Seldom]

Автор неизвестен....

Рыцарь подошел к пещере, окинул взглядом камень, закрывающий вход, и присел рядом, привалившись к теплой скале. Устроился поудобнее, закинул руки за голову и блаженно зажмурился.
-Эй, Дракон!- крикнул Рыцарь, не открывая глаз.- Ты дома?
-Дома,- отозвался из-за камня Дракон.
-Выйти еще не надумал?
-Не-а.
-Ну ладно, дело хозяйское. А то смотри, если вдруг надумаешь...
-Я тебе сообщу заранее.
-Угу.
Рыцарь поерзал, чтобы кираса не давила на плечо, и продолжил, не повышая голоса:
-В городе вчера праздник был. С карнавалом. Барды приезжали.
-Да?- заинтересовался Дракон.- И кто выступал?
-Какие-то Серебряные с Семи Островов. Василек тоже был. И эта, всё забываю её имя...
-Ласточка?
-Нет, другая. А, вспомнил, Стрекоза.
-Ну и как они?
-Нормально,- пожал плечами Рыцарь. Дракон не мог этого увидеть, но услышал скрежет доспехов и вздохнул.
-А новости какие-нибудь рассказывали?
-Угу. Ничего интересного.
-Ну ладно тогда,- снова вздохнул Дракон.- Пожрать-то принес?
-Принес,- Рыцарь пнул ногой дорожный мешок.
-Не отравлено?
-Нет. Жри себе на здоровье.
-Учти, я сперва дам принцессе попробовать.
-Знаю. Говорю же тебе, не отравлено.
-Да я так, на всякий случай. Просто чтобы ты знал.
-А поговорить с ней можно?
-С принцессой-то? Минуточку...
Дракон зашуршал в глубину пещеры, оттуда послышались приглушенные голоса, через минуту Дракон вернулся и сказал, извиняясь:

-Нельзя, она моется. Завтра поговорите.
-Ну тогда просто спроси её, она уже разузнала про то, что я спрашивал?
-Это про моё слабое место, что ли?
-Кхм... ну да.
-Она пыталась. Я не сказал.
Рыцарь философски пожал плечами, сорвал травинку и сунул в рот.
-Ну и ладно тогда. На чем мы в прошлый раз остановились?
-Конь бьет королевскую пешку на д5.
-Да, верно. Слон на а4.
-Ты мне жертвуешь ферзя?
-Понимай как знаешь.
-Я подумаю...
Дракон подумал, неуверенно двинул вперед ладью, Рыцарь пошел конем, противники разменяли ферзей и отложили окончание партии на завтра.
-Жрачку я оставляю тут,- сказал Рыцарь, поднимаясь на ноги.- Тебе что-нибудь еще нужно?
-Да. Захвати завтра, пожалуйста, немного писчей бумаги. И еще принцесса просила раздобыть ей флейту, хочет научиться играть.
-Я ей найду самоучитель,- пообещал Рыцарь.- И флейту куплю поприличнее.
-Это не очень дорого?- забеспокоился Дракон.- У меня тут есть кое-какие сбережения...
-Не надо,- отмахнулся Рыцарь.- Мне вполне прилично платят за то, чтобы я держал тебя в страхе. Ты ведь в страхе, правда же?
-Ага!- охотно согласился Дракон.- В ужасе просто. У меня даже хвост дрожит, если хочешь знать. Так и передай бургомистру.
-Я передам,- кивнул Рыцарь.
-Да, вот еще. Если Стрекоза не успела уехать, ты не мог бы пригласить её ко мне в гости?
На денек-другой, не больше. Давно её не видел, да и принцессе было бы приятно, поболтали бы о своем, о девичьем. А может, и спели бы чего-нибудь...
-Я спрошу.
-Спасибо.
-Ну, до завтра тогда. И если надумаешь...
-В другой раз.
-ОК.
Рыцарь забрался на коня и ускакал.

Очень легко быть в хороших отношениях с теми, до кого не можешь дотянуться.

[Shtin_Andrey]

Dr.Seldom, дата сообщения:  Dec 6 2006, 03:01 PM

Рыцарь забрался на коня и ускакал.

- Эй, мудила! Стой! - кричит дракон  - Сникерс-то, Сникерс забыл подбросить ... эхххх ... ===>>>  

[mr. M]

Френсис ван Викк Мэсон. Золотой адмирал

После ужина наступил самый волнующий момент этого памятного вечера, когда из небольшой матросской сумки, которую Хэл до этого хранил в своем сундучке в Лондоне, он извлек маленький кожаный мешочек, наполненный чем-то вроде мелко нарубленных коричневатых листьев, и странный белый предмет, вылепленный из глины. Набив коричневое вещество в шаровидный конец с одной стороны этой таинственной штуки, моряк пальцами с загрубелой кожей выхватил уголек из камина, подержал его над глиняным инструментом, пососав другой его узкий конец, затем глубоко затянулся и выпустил из ноздрей большущее облако серовато-белого дыма. Дети встревоженно завизжали.      — Боже милостивый! — вскрикнула малютка Хелен. — Дядя Хэл загорелся!      И прежде чем Кэт или ее мать смогли вмешаться, она выплеснула кувшин воды прямо в обветренное лицо своего дяди. Взревев, словно бык, он вскочил и влепил бы своей племяннице по голой попке, если бы сумел ее поймать, но та вылетела в открытую дверь со стремительностью кролика, преследуемого хорьками, и осмелилась вернуться только тогда, когда ярость дяди утихла и трубка его снова была зажжена.

[Поликарп]

Где-то внизу под раскидистым деревом суетились среди палаток и накрытых столов деревенские коротышки, заканчивая последние приготовления к празднику. Мигали разноцветные гирлянды и лампы, покачивались на ветру флажки и поздравительные транспаранты, вечерело... А главный виновник торжества "создавал себе праздничное настроение", неторопливо набивая трубку халявным "табачком" из кисета Пендальфа, и лениво поглядывал на суету с ближайшего холма.
- Щас посмотрим, какой у тебя план, Пендальф, - подначил Бульба, но Пендальф только усмехнулся в ответ. Карапуз подкурил, глубоко затянулся, в трубке весело защелкало - настроение повышалось с каждой секундой... Бульба решил выпендриться перед Пендальфом и, прежде чем передать трубку, запустил в вечернее небо облачко дыма в виде пацифистского знака - такое вот настроение было у него сегодня. Пендальф снисходительно поглядел на товарища и отправил в погоню за первым облачком своё - двуглавого орла.

Дмитрий Пучков (Goblin) Братва и кольцо

[Master]

F**kin' shit!

(Goblin) Братва и кольцо

Это - литературное произведение???

[barbar]

Master, дата сообщения:  Dec 12 2006, 10:32 PM

Это - литературное произведение???

C формальной точки зрения, да.

[ANTIK]

Это веселый перевод Властелина колец где Гендальф-Пендальф, Мордер-Мордовия, Фродо-Федор Сумкин и т.д.

[Master]

Я это... не такой тупой, каким, видимо, кажусь. Я прекрасно знаю, кто такой Пучков, смотрел несколько фильмов с его переводами (в том числе и нормальными, или, как он называет, "правильными"), и Толкиена читал - от "Хоббита" до "Сильмариллиона". Вот только назвать эту гоблинскую х**ню для  детей младшего школьного возраста литературой у меня язык не поворачивается.  
Скоро, наверное, "Похождения штандартенфюрера СС Штирлица" цитировать начнём.

[Поликарп]

Master, дата сообщения:  Dec 12 2006, 10:32 AM

F**kin' shit!

«О боже мой!»

Master, дата сообщения:  Dec 12 2006, 10:32 AM

Это - литературное произведение???

Вы правы. Я с вами полностью согласен. Да, присутствует грубость слога. Да, предложения не плавно перетекают друг в друга, как у классиков, например:
"...из трубки я вынул
   сгоревший табак,
    вздохнул и на брови
    надвинул колпак."
или
"Погасла трубка. Не беда.
Ее зажжем мы без труда."

Красиво! Поэзия!
А что имеем у Гоблина:  «главный виновник торжества "создавал себе праздничное настроение", неторопливо набивая трубку халявным "табачком"». Ну что, тоже не плохо. Тоже актуально. Тоже жизненно. У меня, например, всегда повышается настроение, когда не торопясь набиваю трубочку добрым табачком.

Master, дата сообщения:  Dec 13 2006, 12:46 AM

смотрел несколько фильмов с его переводами (в том числе и нормальными, или, как он называет, "правильными")

[Oleg545]

Master, дата сообщения:  Dec 13 2006, 12:46 PM

Скоро, наверное, "Похождения штандартенфюрера СС Штирлица" цитировать начнём.

А что? "Как размножаются ежики"-коллективное творчество, можно сказать народное, записанное и изданное Бегимотом. А вот всякое глумление над Толкиеным путем искажения имен-названий и разбавлением жаргоном   именно то, что написал уважаемый Master.

[recluse]

Виктор,

Послушайте старших товарищей (я без иронии). То, что Пучков написал, по-простому называется графомания, а по-возвышенному - говно, надеюсь, ничего, что я тут по-французски. Правда, добра такого рода очень много, но от этого оно золотом не становится.

В свою очередь "Как размножаются ежики" было забавно в конкретном культурно-историческом контексте, а сейчас, прошу прощения, уже нет.  

[Аврыло Селянинович]

recluse, дата сообщения:  Dec 14 2006, 02:39 AM

Виктор, Послушайте старших товарищей (я без иронии). То, что Пучков написал, по-простому называется графомания, а по-возвышенному - говно, надеюсь, ничего, что я тут по-французски. Правда, добра такого рода очень много, но от этого оно золотом не становится. В свою очередь "Как размножаются ежики" было забавно в конкретном культурно-историческом контексте, а сейчас, прошу прощения, уже нет.

Пучковское творение - всего лишь сценарий, причём уже третичный. Потому как по следам озвучки.
К литературе это имеет ровно то же отношение, что демократия - к демократизации, а канал - к канализации.
Литературное произведение - самостоятельно, первично. А тут... ясно, короче.
Помянутый Штырлиц - тоже не вполне самостоятелен. Пришли чуваки на всё готовое, простебали - где-то неплохо, в основном - так себе, на один раз поржать. Но своего при этом всё-таки создали исчезающе мало. Просто перетащили в текст героев народных анекдотов. Даже тут за них уже изрядно поработали - народ.
Но в целом оба текста - не шедевры, и рядом не паслись.
Тот же гоблинский "перевод" фильма - куда ближе к шедевру. Особенно в финальной версии, с переписанными саундтреками и прочими фишками. Пучков нашёл пустую нишу, и в ней обосновался очень прочно и громко. Но ниша эта относится к синематографу, а не к литературе. Посему предлагаю эту часть обсуждения смело переносить в соответствующую ветку.=))
А ещё лучше - вообще прекратить, за отсутствием предмета обсуждения.=)

[Harvey]

При прочтении романа Акунина "Ф.М." попался вот такой забавный фрагмент:
"Или фирму «Dunhill» взять, которая вот эту курительную трубку изготовила. Звучит супераристократично, и никто уж не помнит, что фамилия эта произошла от Dunghill, «навозная куча»."